Александр Рубан - Белый слон

Она подошла ко мне вплотную и погладила меня по щеке. Я вздохнул, набросил на неё шаль и свёл концы под подбородком.

Она права: мы здесь наедине.

И у неё зелёные глаза.

Но я успел подумать.

- Спасибо, - сказал я. - И... ты извини, но всё это было зря. Я должен вернуться.

"Зачем?" - спросила она глазами.

Ответ у меня уже был сформулирован, и я ответил:

- Я офицер. Я получил повестку. Наконец, я женат и люблю жену. А на неё будут показывать пальцем и говорить: вот идёт жена дезертира!

"Неправда!" - сказала она глазами и повторила голосом:

- Неправда!

- Что именно? - уточнил я.

"Почти всё" - глазами. И голосом: - Почти всё.

Да, может быть, и так, подумал я, вспомнив белого слона и звёздочки на барьере. Но я обязан считать себя офицером, и повестка была - со всеми вытекающими. Остальное неважно.

Я повернул руку и посмотрел на часы. Тринадцать тридцать восемь остаётся меньше семи минут. И ещё добежать.

- Тебе что-то известно?.. - я продолжал держать концы её шали. (Женщин с такими глазами надо сжигать на кострах.) - Ты что-то знаешь об этом деле?

Подъехала конка и, скрипя рессорами и тормозами, остановилась. Она была почти пуста. Это была частная конка, и садились в неё неохотно, потому что из двух лошадей, запряжённых цугом, лишь одна была здоровая - вторым был "пегасик". Такая пара может понести.

- Знаешь или нет?

"Знаю. Всё". - И голосом: - Всё о тебе.

- Тогда расскажи. - Я снова посмотрел на часы.

Хозяин конки уговаривал толпу: "Смирнёхоньки - из одной кормушки едят, садитеся, господа, не бойтеся, у меня баба на что трусиха, а что ни воскресный день - на базар катаю..."

- Ты не услышишь, - сказала Хельга. - Ты сейчас глухой.

Она мягко отстранилась от меня, стянула шаль на плечи и, подойдя к "пегасику", стала чесать ему за лопаткой, там, где росло рудиментарное крылышко. Уродец по-птичьи закинул голову на спину, зажмурился и звонко застонал.

- Хельга!.. - я снова посмотрел на часы. - Понимаешь, ещё четыре минуты, и я дезертир. Скажи мне хоть что-нибудь. Хотя бы на прощанье.

- Беги... - сказала она, не оборачиваясь и продолжая почёсывать. Расквась им физиономии - юношам, которые смеялись над тобой. Они тебе сочувствовали и завидовали, но ведь смеялись! Ты разгневан праведно, беги. Убей кого-нибудь. Служивого, отпустившего тебя попрощаться: он тоже смеялся. Отними у него оружие и убей. - Хельга взглянула на меня через плечо. Её глаза говорили совсем другое - но я не мог разобрать, что именно. Вот зачем ты решил вернуться. Все остальные причины ты придумал потом.

- Нет, не придумал! Вспомнил!.. Ты почти заставила меня забыть, но я вспомнил!

"Ласковый, господа, - вещал возница, - гляньте, какой ласковый, с любой животиной душа в душу, барышня красивая и та не боится, а вы чего же..." - Конка постепенно заполнялась.

Хельга отошла от "пегасика" (он шумно вздохнул и свесил голову, кося на неё влажным голубым глазом) и снова подошла ко мне вплотную. Взяла меня за запястья и, оттянув их книзу, прижала к своим бёдрам.

Глаза в глаза и губы в губы.

- Ты просил: на прощанье, - сказала она. (А глазами...) - Это было на прощанье. - (...глазами она говорила...) - Виктор, я не хочу с тобой прощаться! - (...то же самое!)

Мне стало трудно дышать.

- Зина предлагала тебе остаться на чай, - объявила Хельга. Предлагала?

"Да", - ответил я. (Глазами. Говорить я ещё не мог.)

- А знаешь, зачем?

"М-м... нет. А что?" - Я повёл плечом.

- Она хотела, чтобы ты отсиделся у них в "удобствах".

Я подумал.

"Возможно. Но, видишь ли, я..."

- Вижу: ты бы не стал этого делать. Ни за что. Для тебя естественнее бежать, чем прятаться, и естественнее драться, чем бежать.

- Ты мне льстишь, - сказал я (наконец-то словами).

- Нет - и ты это знаешь. Не перебивай... Для тебя самое естественное драка. Юношей много, а ты один. Служивый вооружён. Лучше смерть в глупой драке, чем дезертирство. Или чем ТУДА... Правильно? Ты - это задумал?

- Ты - ведьма! - Я дёрнулся, но Хельга крепко держала мои запястья.

- Колдунья. Это больше, чем ведьма, но бесполезней. Так значит, я права?

- Я тоже!

- Нет! - (И глазами: "Нет!") - Но это долго объяснять, а коротко ты не услышишь. - Хельга нервно мяла руками мои запястья и даже кривила губы от огорчения: так ей хотелось, чтобы я услышал, и так она была уверена, что не смогу...

- Ну а вдруг? - я заставил себя улыбнуться. - Попробуй. - Я снова хотел посмотреть на часы, но Хельга не отпустила мою руку, сжав её ещё крепче.

- Хорошо, я попробую... - (Глаза в глаза).

- Повестки не было, Виктор! - (Глазами то же самое).