Майк Резник - Сантьяго

— Это справедливо, — признал он после короткого раздумья. — Но убивать своих… Такое мне не нравится.

— Заверяю вас, ему тоже. Работа у нас грязная. Нет ничего романтичного в борьбе со всесильным монстром. Тем более что надежды на победу нет.

— Если он знает, что ему не победить, почему сражается?

— Чтобы избежать поражения.

— Звучит высокопарно, но я все равно не вижу в его деяниях особого смысла.

— Я уверена, что он с удовольствием вам все объяснит.

— Когда?

— Скоро. — Молчаливая Энни выключила компьютер, направилась к выходу. — Пойдемте, мистер Каин.

Вскоре они снова ехали сквозь душную ночь по однополосному проселку.

— Вы родились на Тихой гавани? — спросил Каин несколько минут спустя.

— Нет.

— Давно вы здесь?

— Тихая гавань стала его штаб-квартирой пятнадцать лет тому назад. Но половину своего времени он проводит вне планеты.

— А я мог его видеть? — полюбопытствовал Каин.

— Трудно сказать. Возможно. — Молчаливая Энни улыбнулась. — Вот Орфей его видел, хотя и не знает об этом.

— Этот грёбаный сказитель много чего не знает.

— Вы совсем разочаровались в жизни, мистер Каин. Наверное, потому, что на вашу долю выпало много разочарований.

— Моя доля не больше, чем у других. — Он сухо улыбнулся. — С другой стороны, счет победам невелик.

— Не скромничайте. Вы же знаменитый охотник за головами.

— Вы насмотрелись видеофильмов. Я не вызываю злодеев на поединок под полуденным солнцем. Нет ничего героического в выслеживании человека, который тебя никогда не видел, чтобы разнести его в клочья прежде чем, как он поймет, что ты задумал.

— Именно так вы расправились с Альтаир-с-Альтаира и Червовым Валетом? — с улыбкой спросила Энни.

— Нет, — признал Каин. — В первом случае я забыл об осторожности, во втором мне недостало проворства.

— А как насчет Александра Старшего? Вы пристрелили его, несмотря на противодействие шести телохранителей.

— Четверых.

— Вы уходите в сторону.

— Я думал, вы заинтересовались мною из-за тех людей, которых я не убил.

— Совершенно верно. Но у вас много достоинств, и я уверена, что Сантьяго найдет применение им всем.

— Посмотрим.

Полчаса они ехали в молчании. Череда кукурузных и пшеничных полей нарушалась разве что метановым заводом, перерабатывающим в энергию навоз животноводческих ферм Тихой гавани. Наконец они свернули с дороги и остановились перед рядом силосных башен.

— Еще одно хранилище? — спросил Каин.

— Медицинский центр, — ответила Энни.

— Зачем такая маскировка? У Демократии хватает дел и без налетов на больницы.

— Потому что население Тихой гавани недостаточно велико для больницы такого уровня, — объяснила Молчаливая Энни. — Незачем привлекать к себе внимание.

Он вышел из авто и последовал за ней в одну из башен. Кабина лифта опустила их на шестьдесят футов, в белую стерильность больницы.

— И каковы размеры этого заведения? — спросил Каин, оглядывая уходящие во все стороны коридоры.

— Точных цифр я не знаю. Но они достаточно внушительны. У нас двадцать три лаборатории, шесть наблюдательных палат, две операционные, четыре изолированных бокса. Есть и большая жилая зона, снабженная всем необходимым, чтобы сотрудники не приезжали к началу смены и не уезжали по ее окончании.

Они миновали несколько лабораторий, где работали одетые в белые халаты ученые и врачи, подошли к первой из наблюдательных палат. Заглянув в смотровое окно, Каин увидел девятерых мужчин и женщин, лежащих в кроватях с системами жизнеобеспечения и мониторинга. Они напомнили ему пострадавших при пожаре: почерневшая кожа висела лохмотьями.

— Что с ними такое? — спросил Каин.

— Они с Гипериона.

— Не слышал о такой планете.

— Ее начали осваивать пять лет тому назад. Там поселились пять тысяч колонистов, члены какой-то секты.

— Такое впечатление, что их вытащили из огня.

Молчаливая Энни покачала головой.

— Они хотели жить в мире с соседями. Но в данном случае их соседями оказались очень агрессивные гуманоиды. Им потребовалось два года, чтобы выработать условия сосуществования, но они их выработали. — Энни помолчала. — А потом Демократия решила, что Гиперион — идеальное место для военной базы. После нескольких инцидентов с местными аборигенами планету закрыли для гражданских лиц. Колонисты, заключившие с аборигенами мирное соглашение, покинуть Гиперион отказались.

— И такое сотворил с ними флот?