Ника Маслова - Стеклянный принц

И даже если он понадобился для другого, о чём не хотелось и думать, – долой страх!

Дышать стало легче. Всё, что он мог прожить сверх отпущенной богами меры, одной лишь мыслью об уже случившейся смерти тотчас превратилось в дар небес. И этот вдох, и этот солнечный луч, и двое людей, разглядывающих его, будто диковинку или базарного уродца. Он посмотрел на них в ответ и не почувствовал ничего, ведь «я уже умер».

Из двух стоящих напротив него молодых мужчин, лет на пять-семь его старше, по виду – воинах, в необычных для столицы одеяниях – грубых кожаных одеждах и мехах, один, светловолосый и голубоглазый, со шрамом на левой щеке, ухмылялся, второй, темноволосый и темноглазый, хмурился, скрестив руки на груди. Оба носили короткие клинки в простых кожаных ножнах и к манерам были не приучены. Не поздоровались, не представились, повели себя как бродячие псы, проникшие в дом без хозяев.

Светловолосый весельчак сказал:

– Это старший из них. Девятнадцать уже почти год как исполнилось. Лекарь сказал, он из двуполых, определился в альфу пять лет назад. В четырнадцать лет с коня упал, левую руку сломал, собрали её хорошо, обошлось без последствий. Больше ничем не болел, только сопливил по мелочи. Крепкий, здоровье хорошее и не урод.

Он так нахваливал Ариэля, будто на рынке коня продавал, да только покупатель не выглядел впечатлённым.

Холодный взгляд темноволосого даже мёртвому было тяжело выносить, и Ариэль опустил глаза ниже, к сильной мускулистой шее и лежащему в углублении ключиц амулету огня. Украшение стоило огромных денег, если камни на нём не крашеные стекляшки. Солнечный свет заставлял их искрить, и Ариэль загадал, чтобы темноволосый ублюдок оказался обычным вором, а не тем, кем он мог быть, но лучше б не был.

– Он во всём похож на отца? Сколько ублюдков уже заделал? – У темноволосого оказался низкий глубокий голос.

На площади глашатаи вновь закричали, что король умер и боги послали им другого, светозарного Люцифера. Ариэль зажмурился, повторяя, будто молитву: «Отец умер, и с ним умер я. Пусть смотрят, пусть смеются, мёртвым всё равно, что о них говорят».

– Ни одного, – ответил весельчак со смешком. – Совершеннолетний парень, а по уму мальчишка ещё, тренировался, учился, с такими же, как он, в войнушку играл, пропадал в конюшнях и на охотах, лошадей обхаживал, на девок даже не смотрел, омегами тоже не интересовался. Это чистый лист, на котором можно написать любую историю. И посмотри, он совсем не уродлив.

– Слишком. Похож. На отца.

Ариэль поднял голову, когда светловолосый это потребовал. «Я уже мёртв, смотрите сколько угодно», – эхом билось внутри. Но выше амулета с огненными камнями Ариэль так и не смог поднять глаза. Не мог закрыться от понимания, кого видит перед собой. «Король всегда сохраняет самообладание: сначала собирает все сведения, их изучает, всё обдумывает и планирует, и только затем нападает на врага, либо признаёт силу противника и изыскивает иной путь для обретения победы. Король никогда не бросается в драку на кулаках. Особенно если его обзывают неумехой и сопливым мальчишкой. У короля нет права на ошибки, допущенные из-за гнева и избытка эмоций».

– Совсем не похож. Присмотрись-ка. Тот рыжий, а этот медовый. Тот синеглазый, а у этого глаза, как сарацинская бирюза. И веснушки. Ты видел у старого короля веснушки? – продолжал увещевать светловолосый.

Судя по неизменно закрытой позе темноволосого, уговоры на него не подействовали. И в Ариэле (недостаточно мёртвом внутри) затеплилась надежда. Ему следовало помнить, что: «Чистых побед не бывает. У всего есть цена, и не всегда она очевидна с первого взгляда. Король выбирает, кто из подданных будет платить, и отвечает перед богами и совестью за сделанный выбор».

– Сколько лет его младшему брату? – спросил черноволосый, и Ариэль внутренне заледенел. Только не Томи.

– Восемнадцать, он бета, и для тебя совсем бесполезен. А вот следующий – двуполый, неопределившийся, но ему пятнадцати ещё нет. Во всём выводке бет-девчушек нет, только парни. Бери этого, я тебе говорю. Видишь, какой он тихий. Значит, умный. Остальные до сих пор воют, один этот молчит. С ним тебе будет легко.

– Он альфа.

– Ну и что. Он хотя бы уже не ребёнок. Сладить с ним тебе будет легче, Фер.

Фер. Люцифер. Ну конечно.

Ариэль на миг закрыл глаза. Перед ним, в нескольких шагах стоял убийца отца, а он ничего с этим не делал. «Король не имеет права принимать решения сердцем, он всегда должен думать головой».