Ника Маслова - Любовник Павлова

С самого начала я знал, что вся эта история с «Лазаренкобизнесгрупп» закончится для меня плохо. Суть её настолько проста, что не стоит выеденного яйца. Брат и сестра Лазаренко поспорили, кому должно достаться президентское кресло в главном бизнесе их отца-мультимиллионера. Меня, мелкую сошку и отнюдь не богача, эти игры никак не касались, но ровно до тех пор, пока я не стал одной из разменных карт в колоде милой сестрички.

Лидия решила, что я, Вадим Хотов, бывший её брата Кирилла – козырная карта. Немного психологического давления, лёгкого телесного принуждения, и я не смог отказаться от её предложения: либо она отправит одну интересную запись моему отцу, подполковнику Хотову, либо я стану её собачонкой, буду тявкать по команде и получу за несложную работёнку целую мисочку таких нужных мне денег.

Пришлось согласиться, чтобы папу раньше времени не огорчать. Всё, кстати, к этому давно шло. Проклятая запись всплывала уже не раз, но я продолжал цепляться за возможность как-то оттянуть катастрофу.

Что всё непременно лопнет, как мыльный пузырь, я понял в тот день, когда впервые за год с лишним увидел Кирилла.

Он безжалостный человек. Я давно это знал. Мы трахались, я весь из себя выпрыгивал, чтобы ему нравиться. А когда пришлось принимать решение – или я, или его сводный брат – вышвырнул меня из своей богатенькой яркой жизни меньше чем за минуту. Кирилл штаны ещё не успел застегнуть, а я уже знал, что всё, наши отношения закончены. Так и случилось.

Будь моя воля, я бы в жизни против него не пошёл. Но хозяйка-сука настаивала. То угрожала, то деньгами перед носом размахивала, и я подумал: ну ладно, как-нибудь выкручусь. Хотел переметнуться к Кириллу, а он ни в какую, даже по телефону разговаривать не захотел. В итоге не смог соскочить. Дёргался туда-сюда, как червяк, насаженный на крючок, пытался барахтаться, время тянул. А она всё давила, требовала, чтобы я включался в её игру. Пришлось подставиться под укус большой рыбы.

Никого не волнует, какой страх ощущает червяк и как ему больно. Синяки сошли за неделю, ощущение гадливости от того, что пришлось сделать, осталось, похоже, навечно.

Я как вспомню тот день, как протягивал ему телефон. А он смотрел на меня – тяжёлым таким, строгим взглядом. Суровый мужчина, ну точь-в-точь отец. И взорвался он так же, кулаки пустил в ход, чуть в котлету не превратил. Как увидел на экране меня с Кириллом, так с резьбы его и сорвало.

Ну, когда я к нему шёл, знал, что просто не будет.

Павлов – человек старой закалки. Толерантность – это не про него. Намял мне бока так, что пришлось съездить в больницу, провериться. Рёбра всё-таки остались целы. А синяки – ладно уж, мелочь, до свадьбы, говорят, заживут.

Сколько времени уже прошло, а я всё не мог позабыть то, что он со мной сделал. Перед закрытыми глазами стояло его лицо. Я правда думал, убьёт. Так смотрел, разорвать на части хотел. В челюсть всего раз ударил, больше бил в грудь, корпус, плечо. Но ничего, уже всё зажило, пусть и помнилось, как это было больно и страшно.

Единственная неприятность – у него остался мой телефон. Ну а я не настолько дурак, чтобы вернуться в его кабинет, встретиться лицом к лицу вновь и просить вернуть дорогую, в общем-то, вещь. Ну уж нет, проще купить новую.

Вот денежки, заработанные у Лидии, получу, свои тридцать сребреников, как красиво выразился Кирилл, и пойду потрачусь на самое новомодное и дорогое.

Только деньги меня здесь и держали. А так бы давно сел на самолёт и улетел туда, откуда даже людям в погонах и с ордером не выдают. Жил бы счастливо, курил бамбук… Тысячу раз пообещал себе, что как только деньги окажутся на руках – просто уеду отсюда

Как же я ненавидел эту работу, мечтал избавиться от неё. А строгая хозяйка не отпускала, держала при себе запасным вариантом. Не получилось свалить Кирилла через совладельца компании, решила использовать меня в главной схватке – с отцом. Я отнекивался, но её это не волновало. Она как помешалась на теме унижения Кирилла.

Связываться с психами – то ещё удовольствие. Даже за такие деньжищи.

Я ждал катастрофы, вычёркивал цифры в календаре. А потом наступил тот самый день, отмеченный чёрным крестиком. Сегодня всё медным тазиком и накрылось. Пролетела Лидия мимо президентского кресла с таким громким свистом, что моё запланированное выступление номер два автоматически отменилось.