Хулиан дель Касаль - Средь сумерек и теней. Избранные стихотворения

О, лишь цветы отеческого луга
Благоухают! Лишь родные сейбы
Укроют сенью! Словно в дымке мутной
В чужом краю скитаешься; и взгляды
Язвят, как оскорбленья; даже солнце
Не греет, но воспламеняет ярость!
Холодным отголоском полнит эхо
Пределов чуждых воздух; не витают
Среди ветвей густых заветной рощи
Любимые прозрачные виденья!..
Плодом запретным, или кровью ближних
Порою живы люди, но изгнанник —
Себя, свои же внутренности гложет!
Тираны! Изгоняйте заслуживших
Честь ненависти вашей – вы мертвы!
А лучше бы, о варвары, немедля
Вы палачу гнуснейшему велели
Их повергать ударом жесточайшим,
Крепчайшее из лезвий наточив!
Прекрасна смерть! Ужасно – жить умершим.
Но нет же, нет! О, счастье – лишь подачка,
Лишь милостыня случая несчастным
И слабым… А любимые творенья
Испытывает муками Природа:
Железом – поле, а железо – битвой!

Да, знаю: Смерть уселась на моем
Пороге; Смерть является украдкой:
Ее любовь и плач ее не в силах
Помочь, когда в разлуке безотрадной
Отец и сын. Вернусь домой, нахмурясь,
Со службы, незаметной и бесплодной,
Что заплатить зимой за кров позволит —
А Смерть уже стоит на желтых листьях,
И в роковой руке – цветок мечтаний,
И капор черный увенчали крылья,
И смотрит жадно… Содрогаюсь, глядя,
Как у дверей маячит, что ни вечер;
О сыне думаю; от дамы темной
Бегу без сил – а сердце разрывает
Безумная любовь! Жену сыскать ли
Прекрасней смерти? За ее лобзанье
Густые рощи вожделенных лавров,
И страсти олеандры, и блаженство
Воспоминаний детства я бы отдал!
И думаю о том, кого преступной
Любовью в мир привел – и размыкаю
Объятия любимой, – но уже
Блаженствую в лучах зари предвечной…
О жизнь, прощай! Кто умирает – умер.

О поединки с тенью! о жильцы
Таинственных пространств! о исполины,
Которые испуганных живых
Влекут, разят, хватают, повергают!
О судьи, снисходительные только
К достоинствам! Воссевшие во мраке,
Закутанные в мантии златые,
Недвижны, словно скалы, ждут сурово,
Чтоб, из юдоли воротясь, явили
– Как яблоня – плоды, —
Деяний список добрых человеки,
И вдохновений свыше; и рассказ
О выращенном древе, о печали
И скорби утоленной, и о тиграх,
И о гадюках умерщвленных повесть;
И о твердынях гордых и высоких,
Восставленных святой любовью к ближним…
Сие – Король, и родина, и дама,
И воздаянье наше: мавританка
Плененная, что властелина ждет,
Рыдая у покинутой бойницы!
Господень гроб сие; завет Господень
Для нынешних людей: да не прольется
Иная кровь, чем собственная! Только
Врага любви рази! Пускай во имя
Любви на битву будет всяк помазан!
Отправится весь мир в поход крестовый
Под знаменем Небесного Владыки!
О гнусные! Коль долгу изменяли,
Умрите как изменники: пронзите
Свою же грудь бездействовавшей сталью!
Внемлите! Не прервется драма жизни
В посмертной тьме! Внемлите! За плитой
Могильной, за кадильным легким дымом
И за травой кладбищенскою вновь
Начнется драма! Гнусные, внемлите!
Несчастные, осмеянные вами,
В иных мирах над вами посмеются!

Иные кровь невинных пожирают;
Не я, не я! Угрюмые пространства
Измлада я пронизывал печальным
Усердным взором; и быть может, тайны
В заветный час мечтаний причастился:
Судей познал, и бытие земное
Люблю: я милосердно им избавлен
От муки снова жить; веселья полон,
Несчастий бремя возложу на плечи;
А кто живет в довольстве и покое,
Бежит мучений, отвергает горечь
Высокой добродетели – смятенный
Пред роковыми судьями предстанет, —
Как нерадивый воин, что заржаветь
Оружье попустил; и судьи эти
В чертог благой не впустят нерадивца,
В объятьях не укроют – но извергнут
Любить, бороться и страдать опять
На огненной чудовищной арене!
О! кто, вкусив однажды бытия,
Жить пожелает вновь?..
Пускай же Смерть
Стоит и ждет на желтых палых листьях
У моего порога, что ни вечер, —
Осенний вечер… Ткет пускай безмолвно
Из ледяных волокон саван смертный,
Покровы гробовые.
Не слагал я
Оружия любви! Мой царский пурпур —
Моя же кровь! Открой, открой объятья,
Благая Смерть, и к судьям увлеки!

О сын мой! Образ плачущий, виденье,
Что расточило мрак и воссияло,
Как нежный луч далекого светила!..
О сын мой!.. Простирая руки, просишь —
Чего? И грудь истерзанную кажешь —
Зачем? Зачем я вижу эти ноги —
Нагие, непронзенные, – и руки,
Простертые ко мне, и стоны внемлю?
Умолкни, отдохни, живи! Отец
Не вправе умереть, пока для битвы
Доспехов дивных не подарит сыну! —
Пускай же белизна твоих воскрылий
Меня от рук угрюмых темной Смерти
И от покровов гробовых избавит!