Дмитрий Шорскин - Грозовые облака. Избранное

Не угадать, не угодить, —
Порвалась пониманья нить,
Она тонка была… Бранить
Кого? …Кого винить?

Не позабыть, не прозябать,
Устали хорду прогибать,
Всему предел… Его искать
Зачем, беду алкать?!

Не знать, не верить, не смотреть…
Не понимать и не уметь…
А календарь уже на треть
Приближен к «умереть»!

Не принимать, не пронимать,
Лениво даты вырывать…
Коптить, марать и протирать…
Скользить и выживать…

…Перед любым поступком «не»,
А перед действием – вдвойне…
Потонет истина в вине,
Другое на волне.

Желток яичный в молоке
На сковородке неба, —
Циклопом выпучила синь
Единственный свой глаз:

Подсолнух в божьем кулаке,
В печи краюха хлеба…
Сжигает, плавит… Едок дым —
Слезоточивый газ…

Надевши маски на лицо,
Прикрыв глаза ладонью,
Мы смотрим вверх, сквозь смог лесной,
Узнать пытаясь даль:

…Каким все кончится концом?
…Сгорим или утонем?
…Когда мы обретем покой?
…И… будет ли январь?

Мосты, мостки, мосточки…
Шагаю, как корова…
Отказывают почки
От пива разливного.

Набухло мозга вымя,
Скопилось мыслей зелье,
Устал, как войско римлян,
Блаженных от безделья.

И камни под ногами,
И чудные ограды,
Упрись в них хоть рогами —
Здесь всем, как Богу рады.

Мычу на смеси адской,
Английско-чешско-русской…
До хлева бы добраться,
Нажраться и заснуть. Но

асфальт мне точит ноги —
Шагаю, как корова…
Ох, Прага, ох, дороги…
Ну как без разливного?!

По краю – страшно,
По центру – глупо…
И в кровь окрашен
Подбой тулупа,

Не ближе Богу
И то, что выше —
Медведь в берлогу,
Другие – с крыши…

Искали выход —
Крестились разно,
И все же лыко
Не вяжет разум…

Кресты мечами
Вкололи в купол…
Господь отчаян…
Господь запутан…

Я – хроника эпохи или честь,
Я – алкоголик-хроник,
Восьмидесятых вздох-протест
И девяностых стоны.

Из нулевых с надеждой уходил
Я во второй десяток:
Дымы пожаров и кадил
Кидал в сухой остаток.

О том, что будет – не скажу пока:
Пророкам не поклонник.
Я – хроники последний кадр,
Я – алкоголик-хроник!

Грозовые облака —
Суть небесной паранойи.
С бледно-розовой каймою
Грозовые облака,
Словно нёбо злого пса,
Пасть раскрывшего в оскале:
С языка слюна стекает —
Дождевая полоса.

Грозовые облака,
Как святые от Рублёва:
Лик не ясен и зарёван…
Грозовые облака
Заслонили, как врачи
В грязно-голубых халатах,
Свет от ламп газоразрядных,
Солнца тусклого лучи.

Грозовые облака
Хлещут молнией крученой,
Нас по спинам обреченным.
Грозовые облака
Рвут наш пятый океан —
Сладок сон артиллериста!
Ярких всполохов монисто,
Грома жуткий барабан!

Сон, как стон… Проснулся… Потолок…
Тишины кисель…
Выходной…
Телефон заистерил, но смолк,
Проиграв дуэль
Со стеной…

Жил ли? …Ждал минуты много лет,
Той, своей, одной,
А она,
По следам своим, под утра свет,
Скрасив выходной,
В сон пришла…

Сон, как стон… Проснулся… Потолок…
Тишины кисель…
Выходной…
И, с иконы совершив прыжок,
На плечо присел
Ангел мой…

Уходит лето. Зелень лип зыбка.
Всё признак бренности и быстрого течения.
Москва. Садовое кольцо. В закат
Цвет кумача «букашка» катится
Как будто тяжко ей от трения качения.
А рядом – символ силы и души
Копытит щегольски – легко пролётка движется.
Пёс уличный вокруг замельтешил,
Не зная на кого зубатиться:
Бежал, устал, отстал… Присел – бока колышутся…

Шум, как будто рассыпали яблоки на пол.
Причитанья, возня… Сон в былом…
Глухо ухнула рама, потом
Дождь закапал
И хлыстом разорвал воздух гром.