Дмитрий Шорскин - Грозовые облака. Избранное

Грусть и злость безжалостно стегаю:
Беды наши – воплощенья мозга!
Если вдруг я надоем тебе стихами,
Значит, буду заниматься прозой!

Всё что было – позабудь, как в песне,
Бей на счастье новую посуду.
Если будем мы с тобой, мой друг, не вместе,
Значит, никого любить не буду!

Отдаляясь, станут души ближе.
Сухо там, где всё вином залито!
Если я во сне глаза твои не вижу,
Значит, сном я накрепко забытый!

Но, на самом деле, это сказки,
Я уйду – останутся другие…
Если вдруг от слёз померкнут счастья краски,
Позови, я оживлю с руки их…

На меня наложены запреты,
Но не нужно простоты и брода…
Если между нами больше полуметра —
Чувствую себя я полумёртвым!

Какая ночь: займи, да выпей!
Вот только в долг мне не дают.
Ищу приют,
Ведь в сердца вымпел,
Когда по ветру он, плюют.

Тоска – моя… Моя, и только!
Винить других – не дай, Господь!
Перемолоть!
Пусть это горько —
Кнутом из чувств себя пороть.

Неповоротлив… Как подлодка,
Зажат меж льдов своей души.
Тесны клещи,
И ход короткий:
Вперёд, назад. Вверх – недвижим!

И кислорода – на исходе,
И дизеля – на сбой идут…
Ломаю кнут:
Тоска – не в моде.
Ищу приют… Ищу приют!

Ну неужели непонятно,
Что всё не зря и всё не просто?!
Листай страницы мудрых книг!
Я наступал себе на пятки,
Запнулся и увидел простынь
Пустого неба, и погиб.

Если плохо ночью спишь —
Грешен,
Совесть заставляет биться сердце чаще,
Но кому-то ты сквозь сон кричишь:
«Плеши
На моём рассудке, а внутри – каша!»

Будем мы с тобой прощаться
Окончательно и точно.
Ты не будешь извиняться.
И простить не сможешь, впрочем…

Заберешь себя из сердца,
Серым взглядом больно ранишь.
Чувств твоих ко мне Освенцим
Пообточит моим грани.

На тебя гляжу и глажу
Нежным взглядом то, что вижу:
Верю, ты придёшь и даже
Скоро будешь много ближе.

Каждый гений в своём Отечестве,
Но у каждого царь в голове…
Каждый верит, но каждый мечется
От себя же и снова к себе…

Каждый думает верно, правильно,
Ну а делает так, как даст Бог:
Начиная труды с заглавия,
Дальше будет читать эпилог.

Наше время – вещь не учётная,
Как река с гор, упрямо течёт,
Век, год, месяц, день, час – к чему оно?
Нечет-чёт, нечет-чёт, нечет-чёт…

Каждый знает: завтра наступит, и
Каждый верит, что «завтра» – спасёт.
Только пульс часов не оступится:
Нечет-чёт, нечет-чёт, нечет-чёт…

Хорошо бы не ведать статистики
И не знать про кривую преступности,
Верить в Малдера, связность с мистикой,
Улыбаться от счастья и глупости.

Посидеть во дворе с Николаичем,
Пива взять и, конечно же, «Невского»,
Вспоминать, сколько выпито давеча,
Песни петь под гитару не резкие.

Только разум уже не изладится,
Только память уже не излечится…
Есть которые помнят и маются,
И от этого несколько легче всем.

Пол-литра жизни в жестебанке,
Полмира выпивает жизнь,
И, веря предсказаньям Ванги,
Не верит в то, что под ножи
Немного пьяного патологоанатома
Реальнее намного им попасть,
И, разложившимся впоследствии на атомы,
За разложенье своей печени не ратовать,
Понять себя всего, как мира часть…

К чему слова? Они – пустые звуки,
А если даже думать перестал,
То смысл долгой и больной разлуки
Лишь выяснить, что сердце – не металл.

Сердце ёрзает в грудине,
Будто просится наружу.
Я полжизни в паутине:
Выжат, выжжен и не нужен.

Трепыханием тщедушным
Приближаю к себе жала,
А канаты – равнодушны,
Держат в сети, что попало.