Дмитрий Притула: След облака

Вскочил на ноги, ошарашенно вглядывался в темноту. Настойчиво, с хрипом трещал телефон.

— Юрий Васильевич? — спросил вежливый женский голос. — Это сестра приемного покоя.

— Да, — прохрипел Волков.

Он боролся с дрожью и зевотой. А ведь знал — нельзя ночью ложиться спать. Но устал — и минут десять подремал.

— Вам везут тяжелый инфаркт.

Волков провел ладонью по лицу, с болью нажал на глазные яблоки — проснулся.

— А кто везет? «Скорая»?

— Нет, тромбоэмболическая бригада.

— Да-а, — сказал Волков. Он уже проснулся окончательно. — Хорошо, мы готовы.

Их не интересует, что у него нет мест. Их интересует только своя работа. «Скорая помощь» вызвала бригаду. Бригада поставила диагноз, оказала неотложную помощь и теперь везет больного в клинику. Свою работу они сделали. Теперь очередь за Волковым.

Он вышел из ординаторской.

У ночника в кресле, запрокинув голову, сидела медсестра Татьяна Андреевна.

— Нужно приготовить капельницу, — сказал ей Волков, — тяжелый больной. — И пошел в реанимационную.

Татьяна Андреевна, сухая, строгая, шестидесятилетняя, вошла за ним. Лицо ее было замкнуто и почти надменно. Работает в клинике тридцать лет. Еще с тех давних, с доблокадных времен. Еще носит косынку с наколкой Красного Креста.

— Из чего готовить капельницу? — спросила она.

— Пятьсот кубиков пятипроцентной глюкозы. Один кубик норадреналина. Гидрокортизон, гепарин, — и Волков назвал дозы лекарств.

Работала Татьяна Андреевна медленно, как бы нехотя. Но это была та медлительность, на которую можно целиком положиться. Можно уйти в ординаторскую и знать, что ничто не будет упущено.

Волков облокотился на подоконник, оглядел больничный двор.

Теперь, когда все готово, остается только ждать больного.

Двор был темен и глубок. Черны все окна. Светился лишь операционный блок на втором этаже.

И тихо все вокруг — ни стонов, ни криков, — не верилось, что в больнице есть тяжелые больные и кто-то умирает…

Середина апреля, и холодно по ночам, и дрожишь в халате, но как отойдешь от окна, когда на небе такие яркие, чистые звезды. Только ранней весной и в конце сентября стоят в ленинградском небе такие звезды. Воздух чист, неподвижен, и небо вымыто полночным дождем.

Вдруг Волков вздрогнул — услышал резкий скрежет тормозов. Это приехала «скорая помощь». Начинается работа.

Закрыл окно, сел в кресло. Спешить некуда, он еще успеет выкурить сигарету. Вот носилки вынесли из машины… Вот поставили в лифт… Вот поднимают… Стоп! Пора!

Волков погасил сигарету, вышел в коридор. Санитарки осторожно несли носилки.

Впереди шел Веснин, врач тромбоэмболической бригады. Его маленькое тело начало полнеть. Редкие волосы были тщательно зачесаны на макушку.

Увидев Волкова, Веснин заулыбался — заблестели его металлические зубы. Протянув маленькую влажную ладонь, он с неожиданной силой пожал руку Волкова.

— Трансмуральный инфаркт на передней стенке. Кардиогенный шок, — сказал Веснин.

— Да, худо, — сказал Волков. — Очень тяжкий?

— Очень тяжкий, — сразу оборвал улыбку Веснин. — Мы же вам легких не возим.

— Да, это вы умеете. Все сделали?

— Там все записано. Можете не сомневаться в диагнозе.

— Электрокардиограмма, протромбиновый индекс? — все-таки спросил Волков.

— Можете не сомневаться, — повторил Веснин.

Да, можно не сомневаться — Веснин очень надежный врач, ему можно верить.

Мимо пронесли больного.

— Послушайте, — сказал Волков, — а сколько ему лет? Молодой мужчина.

— Вот-вот, — сказал Веснин, — сорок шесть лет. Не тот возраст пошел, — заволновался Веснин, но сразу взял себя в руки. — Так, все. Больной передан в надежные руки.

И они попрощались.

Глаза больного бессмысленно смотрели в потолок. Да, это тяжелый инфаркт миокарда — землистое лицо, синюшные губы, липкий холодный пот. Волосы больного свалялись и прилипли ко лбу. Это очень тяжелый инфаркт — низкое давление крови, шестьдесят на сорок, слишком частый пульс — сто двадцать ударов в минуту, — нитевидный, слабый. Это будет очень трудная работа.

Каждый делал свое дело. Татьяна Андреевна подключила кислородный баллон, положила к ногам грелку, ввела в вену иглу и наладила капельницу. Волков осматривал больного.