Дмитрий Шорскин - Грозовые облака. Избранное

Я от любви к тебе устал —
Не чувства правят, а устав…
Прошу, отстань…
Души хрусталь
Сломается… Уйди.
А если нет, тогда нас ТАМ
За смертный грех прибьют к крестам…
Пусть будет так…
Готов страдать,
Аз есмь, чёрт возьми!

Что же нас толкает к рефлексии?
Может быть, Всевышний?
…А потом – осмотр: «…асфиксия!»
И… Летишь всё выше!!!

Гуляю парком,
Рыжим осенью
От листьев, похожих на очерченные карандашом ладошки четырёхлетней «кнопки»…
Над головою небо густо каркает,
А бесполезный мозг рассчитывает косинус
Угла наклона собственной черепной коробки.
В колоду листья собираю, словно стиры,
И, чтоб никто мне не мешал разбить божественный пасьянс,
Я отрешаюсь полностью от мира,
Свой отключая телефон, включая «Я».

Вот опять разнузданная осень
Намотала грязи на колеса,
Через серый светофильтр неба
Отжимала дождевые облака…

Листья, изморозью ломкие колосья,
В иней заморозила весь рост их…
И кострищ огонь, и запах хлеба
Уток клин унёс под звук манка…

Не сыграл мой номер, – выстрел в солнце,
Тусклое, в блевоте рыжей желчи,
Безразличное, холодное, глухое…
Что ему двенадцатый заряд!

Тишина… Лишь мелкий дождь плюётся,
Остужая ствол ружейный, вечер
Обещает спирт и разговоры,
А они и сердце охладят…

Сколько лет
Всё мечты, да фантазии —
Липкий снег,
На подошвах растаявший…

Сколько лет
Всё в разрыв, да в амбицию —
Зябкий бред,
Обморозивший лица нам…

Жёлтый лёд
От углов и заборов —
«Ноль-пять» прёт,
И домой – по приборам…

По проборам
Засаленных улиц…
Выше ворот!
А, в общем-то, сдулись…

Натопта-
ли тропинку сугробами —
Стадо так
Демократию пробует…
Сколько лет…

Хилым боком прижался к двери
Обмороженный, битый щенок…
Теплый воздух сочится в щели…
Человек, будь чуть-чуть суеверен!!!
К счастью Бог или чёрт принёс
Это чудо на твой порог —
Скверных слез твоих верный пёс
Или сторож…

Ничего не бывает «просто»:
Был бы мудр – полмира б дивилось…
Счастье – бросить собаке кости,
В угол старую тряпку бросить,
На нее указав собаке…
Получить малость – делать милость
В жизни мраке твоем, да без драки…
Крайне сложно…

Моральное чмо и поэт человеческих душ,
Усталый художник, с затравленным взглядом алкоты,
Обкусанным ногтем сдирает, как кожицу с груш,
Коросту с больных полушарий не лучших творений природы.

К чему эти действа?! На ложь нерастраченный пыл?!
Зачем ему то, что поможет быть телу брутальным?!
…Открытые руки к кресту сам себе пригвоздил,
И чистое сердце на пику одел как-то так… Машинально.

Кусок штукатурки упал с потолка, вдруг, как манна с небес,
Открыв полусгнившую дранку в разбухшем цементе…
Полжизни был в «дурке» – со всеми лакал Менделеева смесь,
А нынче раздраи и пьянки без жизни лежат на паркете.

А нынче – стал думать, и понял, что крыша исправно текла,
И соль оболочки, цинично, лишь натрий и хлор, но
Безумный, несчастный, бесстрашно взвинтил вверх порожек тепла,
Прижечь чтоб до мяса коросты, которые видел узором.

Зелёная травою падь
С хрустально-чистой горной речкой…
Сквозь ночи нефть луны печать —
Холодно-мутная, как вечность…

Печальны камни вдоль реки,
Спокойны тальника движенья,
И ветра точные мазки
От них даруют отраженье…

Здесь ты – един, ты – человек,
Своим молчанием – великий:
В свободной, ясной голове
Роятся смыслы всех религий…

Не бойся… Всё ещё придет.
Случится счастье пониманья.
Не нужен целому пейот,
Не нужно полному сознанье.