Владимир Гаков: Два фантастических парня из Нью-Йорка

Он читал фантастику с момента ее рождения. Имеется в виду, конечно, американское представление об исторической дате: апрель 1926 года, день выхода в свет первого номера первого специализированного научно-фантастического журнала, основанного Хьюго Гернсбеком... А еще за год до того 12-летний паренек с сильно развитым воображением рыскал по полкам библиотеки в поисках сказок, воровато пряча их под курткой, потому что стыдился читать сказки в таком возрасте. И тут пришла эра Гернсбека!

«В ту пору я поглощал научную фантастику, как ежедневную пищу. Это было нелегко, потому что денег на покупку всех этих журналов у меня не было, и приходилось прибегать к хитростям. Я долго вертелся у стенда со свежими журналами, выставленного у входа в магазин, как будто выбирая, что купить, и, улучив момент, когда вокруг никого из персонала не было, быстро открывал первый попавшийся и старался залпом проглотить максимальное количество страниц, пока меня не застукали и не выгнали вон. Спустя два-три часа я возвращался и продолжал свое черное дело прямо с той страницы, на которой прервалось предыдущее чтение... Помню еще, как в летнем лагере был один особо ненавистный мне парень, который получил июльский номер «Эмейзинг» – я занял за ним очередь и ненавидел его за то, что он так медленно читает.»

В своих литературных вкусах Бестер проделал эволюцию, аналогичную той, что произошла со всеми его современниками – собратьями по перу. Ее же проделала и сама американская фантастика: от Гернсбека – к Кэмпбеллу, от популяризации и приключений – к первым социологическим и философским построениям Хайнлайна и Азимова.

Только, в отличие от последних, Бестер зачитывался и иными книгами – «Улиссом» Джеймса Джойса, например. Как саркастически заметил писатель в своей автобиографии, «видимо, последнее обстоятельство и заставляло редакторов научно-фантастических журналов относиться ко мне если не с уважением, то во всяком случае – с искренним интересом»... Как бы то ни было, подобные увлечения автора-дебютанта несомненно определили его особый, не укладывающийся в среднестатистический трафарет путь в этой литературе.

... Последние десять лет жизни Бестер провел в одиночестве: с женой он развелся еще в середине 1970-х, а детей у них не было, – и все-таки оставил о себе память, как о милом и приятном собеседнике, настоящем «компанейском» человеке. Люди, хорошо знавшие его, отмечали его способность удерживать внимание любой аудитории – числом от одного до тысячи человек; от единственного собутыльника в «Сарди» [2] Знаменитый ресторан артистической и литературной богемы в Нью-Йорке. – до толпы пенсильванских школьников, никогда не видевших «живьем» настоящего писателя. И еще Бестер был великий гурман: «среди современников, легко ограничивших свои гастрономические потребности цыплятами-барбекью [3] Традиционное американское кушанье, украшение пикника (зажаренное мясо или птица в остром соусе), имеющее то же «ритуальное» значение, как и наши шашлыки «на природе». , Алфи оставался поваром божьей милостью, тонким знатоком французской, итальянской и китайской кухонь».

А теперь самое время перебросить мостик к другому нашему герою. Шекли встречался с Бестером и вот что вспоминает:

«Впервые я встретил Алфи Бестера на квартире Хораса Голда, редактора «Гэлакси». Было это в начале 1950-х, когда мы оба регулярно печатались в этом журнале. Однако по-настоящему я оценил личность Алфи гораздо позже, когда мы присутствовали на Фестивале научной фантастики в Рио-де-Жанейро (знаменитом тем, что там, по слухам, на знаменитом пляже Копакабана жизнь едва не утонувшего Пола Андерсона спас никто иной, как Роберт Шекли). В отеле на нас с Алфи налетел местный кинорежиссер – с предложением снять короткий документальный ролик. О нас – какими мы предстаем со страниц наших собственных произведений. Мы, разумеется, согласились – а кто бы отказался? Сцена со мной представляла собой следующее: я валяюсь на пляже, а проходящие мимо девочки в бикини чуть не засыпают меня песком, даже не глядя под ноги – то есть на меня. Алфи досталась куда более соблазнительная сцена: гигантский банкетный стол, достойный самого Гаргантюа, в одном из лучших ресторанов Рио, – изобилие вина, хорошеньких женщин, песен... Позже мне довелось посмотреть эту короткометражку, и я хорошо запомнил Алфи: в каждой руке по барабанной палочке, на каждом колене – по девице, сползшая на один глаз шляпа-сомбреро, – при этом он еще не забывал дарить свою ухмылку камере и отпускать в мой адрес едкие шуточки, как всегда, выдержанные в холодно-корректном стиле... Он был прекрасным писателем и отменным джентльменом, а все вместе составило классного представителя человеческого рода».