Владимир Гаков - Два фантастических парня из Нью-Йорка

Одной из любимых тем Бестера-рассказчика стали неизвестные, или только предполагаемые способности человеческого сознания. Попутно он забирается в такие дебри человеческой психики, куда редко кто из фантастов рисковал сунуться до середины 1960-х, когда этот «внутренний космос» основательно исходили вдоль и поперек авторы «Новой Волны».

В классических рассказах – «5.271.009» (1954), «Феномен исчезновения» (1954), «Пи-человек» (1959) – герои принадлежат к славному, хотя и не совсем приятному в общении племени одержимых, эксцентричных, исключительных одиночек, наделенных от природы или выработавших в себе возможности, недостижимые для простых – «нормальных» – людей. И чье присутствии в мире этих людей не несет ничего хорошего ни первым, ни вторым.

Подобным исключительным персонажам посвящены и два знаменитых, прославивших писателя романа – «Уничтоженный» (1953), знакомый нам как «Человек Без Лица», и «Тигр! Тигр!» (1957), первоначально изданный в Англии, куда писатель временно переехал вместе с женой (получившей ангажемент в одном из лондонских театров), а в американском издании получивший название «Звезды – цель моя».

Как и рассказы, оба заметно выделяются на американском научно-фантастическом фоне не сюжетными находками (хотя и таковых немало) и не оригинальными футурологическими идеями (в обоих происходит в далеком будущем). Бестер есть Бестер, и его сила – в ином. В филигранном стиле, в богатом орнаменте языка, во «фрейдистских» страстях и психологизме; наконец, в язвительной иронии, с которой он наблюдает как бы со стороны за самим собой, громоздящим один сюжетный поворот – правильнее было бы назвать его вывертом – на другой. Строгий и бескомпромиссный критик научной фантастики Деймон Найт сравнил писателя с виртуозным циркачем: «Наука у Бестера не лезет ни в какие ворота, его персонажи – даже и не персонажи вовсе, а набор цилиндров с секретом в руках иллюзиониста, и вы завороженно следите, кто или что появится на этот раз. А Бестер закуривает возникшую из воздуха сигару, взрывает ее, быстро карабкается по веревочной лестнице под купол, делает сальто на трапеции, успевает сыграть на рояле три такта из национального британского гимна – «Боже, спаси короля!», проглатывает шпагу, и обдает вас брызгами, с шумом ныряя в бассейн... Боже, ну что вам еще нужно?»

Сравнение с иллюзионом бьет прямо в точку. Когда читаешь романы Бестера, трудно отделаться от впечатления, что автор стоит за спиной и тихонько хихикает над тобой – но при этом никогда не откажет читателю в естественном желании: «за свои деньги» получить головокружительный, закрученный до предела, богатый деталями «вкусный» сюжет.

Что касается сюжетов... В первом романе, принесшем автору премию «Хьюго» – Бестеру повезло стать вообще первым лауреатом этой престижной премии! – формально рассказана трагедия Эдипа 24 века – сверхбогача Бена Рейча, убившего отца в состоянии «помутнения подсознания». Преступление все-таки свершилось, несмотря на попытки детектива-телепата предотвратить его, а наказанием преступнику становится преследующая его больная совесть в облике ментального фантома – Человека Без Лица. В романе «Тигр! Тигр!» формально речь также идет о воздаянии за содеянное. Автор и не скрывал, что сюжетную канву попросту заимствовал у великого Дюма: «Монте-Кристо» далекого будущего, Галли Фойл, потерпев кораблекрушение в открытом космосе, не был взят на борт проходившим мимо судном – и отомстил бросившим его на произвол судьбы. Правда, до этого он еще претерпел множество психологических и физиологических трансформаций и превратился в трансцендентного полу-бога...

Много вам дали эти аннотации? А оба романа не устаревают вот уже третье десятилетие, не только удовлетворяя вкусам массового читателя фантастики (неудивительно, что оба твердо занимают места в разного рода читательских опросах на тему «Лучшие книги всех времен»), но и с такой же регулярностью становясь произведениями культовыми. Многословные и витиеватые, богато орнаментированные, панорамные и одновременно опускающиеся до самой глуби человеческого подсознания («широкоэкранное барокко»!), эти две книги на удивление охотно «разбираются» каждым очередным радикальным движением, претендующим на новое слово в фантастике.

Так было в середине 1960-х, когда о Бестере в восторженных тонах писали идеологи британской «Новой Волны»; так повторилось два десятилетия спустя, когда автор «Уничтоженного» и «Тигра! Тигра!» был с легкостью зачислен в заслуженные предтечи киберпанков.