Его имя сегодня говорит российскому любителю фантастики, вероятно, больше, чем фэнам на родине писателя. Парадокс – не первый и не последний в жизни того, кто так их любит.
Судьба ему, можно сказать, улыбнулась дважды. Первый раз – в начале 1960-х годов, когда короткие остроумные новеллы Роберта Шекли превратились в поистине козырную карту для редакторов ведущих американских журналов научной фантастики «Гэлакси» и «Иф» (в них, кстати, нашел себя и второй наш герой – Альфред Бестер!), и молодой автор быстро выбился в первые ряды пишущих эту литературу в Америке. Спустя десятилетие эстафету подхватили редакторы и составители на другом конце земного шара: ни для кого не секрет, что в свое время имя писателя у нас звучало синонимом непереводимого русского слова «проходняк».
Скорее всего, сам Шекли оставался в полном неведении относительно своего второго взлета... Да и как было ему объяснить поделикатней, что причина трогательной и стойкой любви советских редакторов, в те годы бережно хранивших идеологическое целомудрие, заключена в одной, если задуматься, убийственной характеристике: «забавен и не очень опасен».
Да, разумеется, мил, искрометен, заразительно весел; порой колюч. Но – по нашим меркам – не опасен. То, что в рассказах Шекли иногда доставалось на орехи и его Америке, всячески приветствовалось. А пассажи, которые советский читатель мог принять на свой счет – опыт подобного «сверхпрочтения» был накоплен гигантский! – либо вовсе опускались (как скандально знаменитая «советская» главка из романа «Путешествие в послезавтра»), либо тонули в потоках беззлобного ерничества, софизмов и элегантного абсурда. Благо всего этого у Шекли – хоть залейся.
С другими, более значительными авторами – Робертом Хайнлайном, Джеймсом Блишем, Филиппом Хозе Фармером, Фрэнком Хербертом, Филиппом Диком, Робертом Силвербергом, Урсулой Ле Гуин, Роджером Зелазни (что говорить об эпатажной, ни Бога ни черта не боявшейся «Новой Волне»!) – наше знакомство затянулось на долгие годы. Пожалуй, единственным исключением, приходящим на ум, был тот же Бестер... С иконоборцами и ниспровергателями вечно все получалось как-то непросто, рискованно, проблемно. А выручал отечественных редакторов (фантастика-то была популярна, как никогда, что-то же надо печатать!) неизменно он – безотказный милый пересмешник, Роберт Шекли.
Не хочу сказать о нем ничего плохого. Сам, помню, зачитывался – засмеивался – его рассказами, за что и благодарен автору (был у него и свой «прорыв» – как можно забыть об «Обмене разумов», открывшем нам, в то время неизбалованным, мир элегантного литературного абсурда!). Кто будет спорить, и такая фантастика нужна во все времена – мягкая, светлая, ироничная, беззлобная. И талантом писать ее Роберт Шекли несомненно обладает.
Впрочем, следует употребить глагол в прошедшем времени: обладал – пик творчества Шекли, увы, позади. При том, что свое место, весьма достойное, у этого писателя в истории послевоенной science fiction, – убежден, останется. Наметившееся у нас сегодня некое выравнивание оценок, неизбежное в обстановке свободного издательского «половодья» и появления новых кумиров, не должно, на мой взгляд, означать скорого и неправого забвения тех, кто эту литературу – создавал.
Самым же несправедливым – в стихийно сложившейся доморощенной оценке творчества Шекли – было ее несоответствие имиджу писателя у него на родине. Там характеристика «беззлобного миляги» если кому и подходила, то уж никак не автору «Седьмой жертвы» и «Путешествия в послезавтра» (их-то как раз у нас переводить не торопились).
Да, юмор никогда не покидал Шекли, и даже к самым серьезным, кровоточащим темам он предпочитал подходить с иронией. Только совсем не безобидной. А постоянные объекты его сатиры – обыватели, тупицы, солдафоны, бюрократы, политиканы, самозванные мессии, лентяи-»халявщики», святоши, ханжи... (перечислять каждый может а меру собственной «испорченностью» творчеством этого авора) – они ведь, в сущности, интернациональны. И, если можно так сказать, интерсоциальны...
Да, действительно, в последние годы он чересчур погрузился в бесконечную и затягивающую, как наркотик, игру, респектабельно названную «литературным абсурдом». Но и в том абсурде смысла порой больше, чем в иных высокоученых книгах.
И вообще, хотя истинное место Роберта Шекли в американской фантастике на самом деле не столь значительно, как может представиться читателю, знакомому с нею только по переводам – во всяком случае явно уступает Бестеру! – оно все же остается достаточно заметным.
Читать дальше