А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

Кругом по долине были экспериментальные площадки, на которые запрещалось заходить и заезжать. Киргизские чабаны, пасшие скот в долине, были предупреждены, они бережно относились к научным экспериментам, привозили на станцию мясо и кумыс, а взамен клянчили чего-нибудь. Патроны, естественно и «бельбет». Киргиз без «бельбетовых» галифе был не киргиз.

Приехала Римма Петровна Зимина, жена самого будущего академика Герасимова, который стал директором Института после Григорьева. Она приехала с лаборанткой Майей Мерковой. Эти две почтенные дамы представляли науку зоологию и занимались мышами. Все долины были уставлены мышеловками, живоловками, сачками, сетками, ловушками, давилками. Утром совершался длинный обход всех этих устройств, пойманных живых мышей сажали в клетки, мертвых раскладывали на столе рядами, животами верх и начинали препарировать. Но сначала взвешивали. Потом взрезали ножницами животы, вынимали все внутренности и скальпелем вырезали поочередно все органы и взвешивали. Мышей на столе одновременно лежало до полусотни. Эта живодерня работала все лето и вызывала у других сотрудников брезгливую гримасу.

Прибыла Ирочка Былинкина. В соответствии со своей фамилией она была тоже ботаник, но ботаник одиночка. И занималась исключительно цветами и растительностью в альпийской зоне. Потому лазила всегда выше леса, уже ближе к ледникам. Притаскивала рюкзак травы и, как и девицы Дорогоневской, осторожно пинцетом все разбирала, раскладывала по видам и, без всякого взвешивания, каждую травинку, каждый цветочек перекладывала бумагой и складывала в ту самую ботаническую папку для просушки.

Авсюк же, вместе с Клавдией и женой Гулей, ну и конечно с «Витькой», отбыли на все лето в большой маршрут по ледникам Терскея и следующего хребта Ак-Шийрак. Они забрали с собой Орлика и Машку. Табун осиротел. Вообще перестал подчиняться. А так табуном руководили два осла. Смешно, правда?

За немногие годы существования станции Авсюк успел провести фототеодолитную съемку большинства ледников Терскея и Ак-Шийрака. Планировалось по истечению пяти лет (а оставалось год-два), провести повторную съемку ранее отснятых ледников и таким образом получить скорости движения. Добрался Авсюк и до центрального Тянь-Шаня. Снял гигантские ледники Южный и Северный Иныльчек, спускающиеся с пика Победа и Хан-Тенгри, ледники Медвежий и Семенова. Добрался и до пограничного хребта Кок-Шаал-Тау. Хребта, который состоит почти из одних шеститысячников.

В середине лета на станцию прибыла опять высокая женщина. Это Мария Альфредовна Глазовская. Мария Альфредовна была почвовед, а потому начался повсеместный отбор проб почвы во всех уголках бассейна реки Чон-Кызыл-Су. Потом почва взвешивалась в специальных бюксах, сушилась на печке и опять взвешивалась. При Марии Альфредовне были какие-то молодые девицы. А кроме девиц приехали два школьника: Мишка Кузнецов, сын «Витьки» и Клавдии. И приехал племянник дяди Гриши Авсюка, которого все называли Юрка Корф.

На территории станции стояло множество палаток, в которых жили приезжие. В доме жили только штатные сотрудники станции. Да и не мог дом вместить всех приехавших.

Юлия Павловна, моя мать, в летний период занималась «мутью». Утром она сама, или с рабочим, а часто рабочий один, выезжали со станции с полными подсумками пустых бутылок. Бутылок требовалось неимоверное количество, потому их покупали в Покровке в магазине. Бутылки шли только из-под шампанского или вина «Иссык-Куль». Для работы нужны были темные бутылки. И на них писались номера и шифр и, в каждом ручье, каждом притоке, каждом родничке брались пробы воды и привозились в лабораторию. На берегу Чон-Кызыл-Су стоял домик и тоже пятистенок. В половинке, что была ближе к реке, находилась баня, а в соседней половинке научная лаборатория. Посредине, на твердом постаменте стояли высокоточные, аналитические весы.

Пустые бутылки, готовые к научной работе, хранились на улице в обычных ящиках, и лаборатория походила на приемный пункт стеклотары. Бутылки с пробами воды отстаивались в течение 10 дней, потом лишняя, чистая вода сливалась, а остаток выпаривался. Осевшую муть на стенках чашки соскабливали лезвием бритвы и…опять взвешивали. Так Маргарита Ивановна вычисляла, сколько твердых осадков выносит река Чон-Кызыл-Су в озеро Иссык-Куль.

Прямо против станции был построен висячий мост на ту сторону. По нему ходили пешие, но основная функция моста – это гидроствор. С этого моста замерялся расход воды в реке вертушкой. Но не было ни одного ручейка в бассейне, ни одного притока, который Маргарита Ивановна не охватила бы своим вниманием. Везде измерялись расходы поплавковым способом. В результате узнали, сколько же воды стекает с гор только из бассейна реки Чон-Кызыл-Су.