Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Московское государство, однако, не только не ставило перед собой задачу наполнения права евангельским смыслом, но, напротив, закрепило карательную систему по принципу талиона «око за око, зуб за зуб», предполагая равное и даже большее на практике возмездие, чем первобытная норма обычного права. Расправа, соединённая с целью устрашения, приумножая душераздирающую скорбь рабского существования, дошла до невероятной лютости чудовищными пытками, членовредительством и многообразием мучений смертной казни: сожжением заживо, закапыванием заживо в землю женщин за супружескую измену, сажанием на кол, колесованием и четвертованием. При этом в случае признания человека «лихим», — деспотическая власть не обременяла себя доказыванием вины, либо ограничивалась признанием под беспощадно-жестокими пытками.

Что идеологически объясняется невозможностью построить на евангельских заповедях гражданское или уголовное право и называется утопией. Следуя такой традиции, права и свободы человека и гражданина, закреплённые второй главой Конституции РФ, выглядят утопией.

Между тем, правовая система общества, основанного на демократии и критическом мышлении индивидов [209] Идея открытого общества Карла Поппера (1902–1994). , открыта евангельским принципам через совесть участников правоотношений, религиозные предпочтения которых или отсутствие таковых — не имеют и не должны иметь значения для правового состояния общественных отношений. Закон и совесть в таком случае закономерно приводят к оправданию невиновных и охране достоинства личности человека, к реализации идеалов свободы, равенства, справедливости, одним из проявлений которых в конституционном, уголовном и уголовно-процессуальном законах, действующих в России, являются правила презумпции невиновности. Именно принципы определяют наше поведение и отношение к человеку. Исключительная ценность жизни человека проповедуется Евангелием любви (Ин. 13, 34).

Таким образом, не утопия-мечта, существующая как понятие с XVI века, мешает торжеству Благой вести, в том числе и прежде всего в правовой системе, а религиозная идеология приказа — способа превратить человека в собственность под угрозой смерти, а потому враждебная Евангелию жизни (Ин. 14, 6; 6, 63). Приказ [210] Приказ как отсроченный смертный приговор, по выражению Элиаса Канетти (1905–1994) — лауреата Нобелевской премии по литературе (1981). окончательно поразил церковный организм усилиями патриарха Филарета Никитича Романова (1553–1633) и расколол до сего дня церковное общество насилием над христианами монаха Никона (1605–1681), бывшего патриархом, что закономерно привело к синодальной церковной организации, встроенной в систему государственной власти с 1721 года и государственному управлению церковью с января 1918 года.

Поэтому руководители религиозной организации, рассчитываясь за свои привилегии, вовлечены в карательную политику расправы с любым проявлением свободы, навязывая с детства униженную покорность царю в качестве священного идеала и поддерживая эти превратные воззрения в течение жизни искажением смысла обряда страхом смерти. Эксплуатируя при этом глубокую народную веру в искупительную силу безвинного страдания, будучи придатком царской власти и весьма далеко отстоя от истины и примирения. Хотя именно обряд как обычай, символ, традиция, история, ритуал, порядок, предание, миф и религия является одним из средств достижения цели христианства. «Пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы» (Мф. 9, 13). Не нужны Богу твои жертвы, если ты отказываешь ближнему в милости [211] Святоотеческое толкование на Евангелие от Матфея. Париж, 1949. — С. 218. (Иоанн Златоуст).

Ибо я знаю, говорит апостол Павел, что, по отшествии моём, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою (Деян. 20, 29–30).

Пространный христианский катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви, составленный по поручению Синода митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым) в 1823 году, называет оправдание заведомо виновного и осуждение заведомо невиновного преступлением и нарушением шестой Божественной заповеди, запрещающей убийство, или лишение жизни любым способом. К убийству относит случаи, когда богатый допускает бедному умереть от голода. Или когда кто-либо превышающими силы работой и жестокими наказаниями изнуряет подчинённых и тем ускоряет их смерть [212] Православный катехизис. М., 2003. — С. 206. .