Эдди Яку - Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме

Через два дня я спросил у офицера СС, куда увезли моего отца. Он взял меня за плечо, провел полсотни метров между бараками и сказал: «Видишь дым? Вот где твой отец. И твоя мать. В газовых камерах и крематории».

Так я узнал, что стал сиротой, что мои родители умерли. Неужели мой отец, самый добрый, самый сильный, самый отважный человек из всех, кого я знал, не был удостоен даже похорон и теперь превратился в воспоминание?!

Мой дорогой новый друг, прошу: если сегодня у тебя есть возможность сказать своей маме, как сильно ты ее любишь, сделай это для нее. Сделай это для меня – твоего нового друга Эдди, который больше не может выразить любовь к своей матери.

А мама?! Моя горячо любимая, моя бедная мама! Я не смог с ней попрощаться и скучал по ней каждый день своей жизни. До сих пор она мне снится каждую ночь, иногда я просыпаюсь и зову ее. Где бы я ни находился, мне всегда хотелось вернуться к ней, побыть с ней, увидеть ее улыбку, съесть пятничную халу, которую она готовила… В тот страшный час я понял, что никогда ее не увижу. Она никогда мне больше не улыбнется. Ее забрали, убили, украли у меня! И я бы отдал все на свете, чтобы еще хоть раз увидеть ее.

Мой дорогой новый друг, прошу: если сегодня у тебя есть возможность сказать своей маме, как сильно ты ее любишь, сделай это для нее. Сделай это для меня – твоего нового друга Эдди, который больше не может выразить любовь к своей матери…

В одночасье я потерял все: самых близких и родных людей и остатки веры в человечество. Даже личные вещи. Мне разрешили оставить при себе только ремень – последнее напоминание о жизни, которую я навсегда потерял.

Нацисты отбирали у новоприбывших все имущество и отправляли в специальное место, где его сортировали евреи-заключенные. Мы называли это место «Канадой», поскольку Канада представлялась нам мирной страной, где во всем присутствовала роскошь: еда, деньги, драгоценности были в изобилии. Все, что я имел, у меня конфисковали и отправили в «Канаду».

Но тяжелее всего было лишиться чувства собственного достоинства. В своей книге «Майн кампф», пропитанной ненавистью, Гитлер обвинял евреев во всех бедах мира. Он мечтал о нашем унижении: хотел, чтобы мы ели как свиньи и ходили в лохмотьях. Он мечтал сделать нас самыми жалкими людьми на земле. Теперь его мечта сбывалась…

Я стал просто номером 172338. У нас отнимали даже имя – ты больше не был человеком. Ты был одной из шестеренок, медленно вращавшихся в гигантской машине, предназначенной для убийств. Вытатуировав на моей руке номер, меня приговорили к медленной смерти, но вначале эти мучители хотели убить мой дух…

Я жил в бараке с четырьмя сотнями евреев со всей Европы: венграми, французами, русскими… Для Гитлера мы все были одинаковыми, поэтому выходцев из разных стран, представителей разных классов и профессий смешивали в одну кучу. Многие не могли поговорить друг с другом из-за языкового барьера, и часто между нами не было вообще ничего общего. Для меня стало настоящим потрясением оказаться в лагере вместе с таким количеством представителей разных культур. Нас объединяла только приверженность к иудаизму, но и под этим каждый подразумевал что-то свое. Одни были очень религиозными людьми, а другие, вроде меня, почти не задумывались о своей вере, пока быть евреем не стало опасно. В детстве я очень гордился тем, что родился немцем, поэтому происходящее казалось мне еще бо́льшим безумием, чем другим. Я до сих пор терзаюсь вопросом: почему? Почему?

Как могло произойти, что люди, с которыми я учился, работал, занимался спортом, отдыхал, могли превратиться в злобных животных?

Как могло произойти, что люди, с которыми я учился, работал, занимался спортом, отдыхал, могли превратиться в злобных животных? Как Гитлеру удалось сделать друзей врагами, цивилизованных людей бесчеловечными зомби? Откуда взялось столько ненависти?