Александр Кургатников - Практически счастливый человек

«Мне кажется, что тягостнее всех страданий страдания, происходящие от взаимных недоразумений, а эти страдания теперь стали решительно повсеместны. ‹…› Только и слышишь теперь, как скорбно кричит человек: «Меня не понимают». О! Как страшно теперь произносить суд над каким бы то ни было человеком, не опустившись в самую глубину его души».

Ч е л о в е к с а в о с ь к о й, м у ж.

Ж е н а.

Ж е н щ и н а.

С т а р и к.

П а р е н ь.

П о д р у г а.

Городская пристань. Лето. Жара. Будочка с окошком — касса. У окошка небольшая очередь: П а р е н ь лет двадцати пяти, крепко сбитый, плотный, «купчик» по типу, боек на язык, нагловат, естественно, при транзисторе и при П о д р у г е; Подруга — пышная, яркая, движения с ленцой — сидит на скамейке, покачивает босоножкой, держащейся на большом пальце; Ж е н щ и н а лет пятидесяти — главная ее особенность в том, что говорит она быстро, громко и каждую фразу повторяет дважды — по-видимому, для убедительности, — и С т а р и к, худощавый, с саркастическими скобками морщин в уголках губ; Парень со своей спутницей, Женщина и Старик — типичные персонажи любой очереди. Подходит Ч е л о в е к лет сорока пяти — инженер, учитель, что-нибудь такое; в руках у него капроновая авоська, в которой болтаются две аптечного вида коробки.

Ч е л о в е к с а в о с ь к о й (полувопросительно) . Все еще не дают? Зря торопился, в такую жару торопиться… (Становится рядом с очередью.)

П а р е н ь. А что-то я вас не видел!..

Ч е л о в е к с а в о с ь к о й (вежливо, стараясь непринужденно) . Я отходил. Я же предупреждал, мне нужно было в аптеку.

П а р е н ь. Да? А еще чего расскажете? В аптеку. Тоже мне, Евгений Онегин!

П о д р у г а (покачивая босоножкой, разнеженно) . Да ну, Валька, чего ты…

Ч е л о в е к с а в о с ь к о й (сдерживаясь) . Не Евгений Онегин, но вот товарищ и гражданка меня видели.

Женщина молчит. Старик опускает книгу, смотрит на Человека с авоськой, но тоже ничего не говорит. Человек с авоськой пытается встать в колонну, но ему неудобно оттолкнуть Женщину.

Включается динамик.

Голос кассирши из динамика: «Кто там последний? Скажите, чтоб не занимали. На ближайшую «ракету» осталось шесть билетов».

Ж е н щ и н а (Старику) . Вы сколько?

С т а р и к. Три.

Ч е л о в е к с а в о с ь к о й. А я два.

Ж е н щ и н а (резко, переходя на крик) . А вас не спрашивают. Два или двадцать два! Вы вообще не стояли, вообще не стояли, явились неизвестно откуда!

П а р е н ь. Я и говорю — дамкой хочет.

Ж е н щ и н а. Вот где вы были? Где вы были, пока мы тут жарились?

Ч е л о в е к с а в о с ь к о й. Я же говорил: в аптеке. Если требуются вещественные доказательства — вот, купил кукурузные рыльца.

П о д р у г а (хмыкнула, удивившись слову) . Рыльца!..

П а р е н ь. Хари. Физиомордии.

Ж е н щ и н а. Становитесь вот за молодым человеком! В порядке живой очереди, понятно? В порядке живой очереди.

Ч е л о в е к с а в о с ь к о й (пытается отделаться шуткой) . Конечно, понятно, что живой, мертвая очередь — это что-то страшненькое, в гоголевском духе…

Ж е н щ и н а (теперь она смертельный враг Человеку с авоськой) . А вы не острите, понятно? Не острите. Подумаешь, культуру свою показывает. Мы тоже Гоголя знаем. А очередь все равно — живая. Уберите плечо. Уберите плечо. (Старается выдавить Человека с авоськой из очереди.)

С т а р и к. Ну, Гоголя знать — это еще не большая культура. Это сейчас в средней школе проходят…

П а р е н ь. Слушай, авоська, не пробуждай во мне нечто полосатое!..

П о д р у г а (подошла к нему, включила транзистор, лениво подтанцовывает) . Да ну, Валь, не вяжись…