Дмитрий Филимонов: Самый счастливый человек года

Проснувшись, Павел долго не мог сообразить, почему солнце светит ему прямо в глаза. В квартире с окнами на запад оно являлось обычно только вечером.

— Идиотизм какой-то, — подумал он, — и так глаза не открыть, а тут еще эта дура светит.

Почему собственно, дура, когда солнце всегда в среднем роде, Павел разбираться не стал, скинул с себя одеяло, резко сел на край дивана и тряхнул головой.

Постепенно в сознании проявлялись картинки прошлого дня: товарищ какой-то случайный, дешевый ресторанчик на набережной, водка, закуски, пьяные поцелуи и клятвы в дружбе до гроба на протяжении всей ночи.

— А-а! — восторженно хлопнув себя по лбу, сообразил Павел. — Спать-то я утром лег, ишак безмозглый! А сейчас вечер, вот и солнце палит. Скотина я с ранними признаками склероза!

Он засунул ноги в тапочки и, набросив халат, запрыгал по комнате, размахивая руками.

— Я маленькая тучка, я вовсе не медведь… — напевал он песенку из популярного мультфильма, пытаясь повыше подпрыгнуть и нанести невидимому противнику один из ударов каратэ.

При этом маленькая тучка зацепилась соскочившим тапком за поручень дивана и с малоцензурным, да что там, просто матерным воплем рухнула на палас во весь рост.

Потирая ушибленное бедро и проклиная тот день, когда он дал себе слово по утрам делать гимнастику, Павел отправился в ванную, где под ледяным душем пришел наконец к полной ясности и вполне бодрому самочувствию.

Оставалось только побриться и позавтракать, то есть поужинать, впрочем, неважно, главное — чтобы в желудке не урчало.

Павел поставил кофе и включил телевизор. Когда кто-то треплется рядом, пусть не с тобой даже, все не так одиноко.

По телевизору шла воскресная развлекательная программа с участием знаменитого ведущего, придумавшего в свое время гениальную новинку. Суть этой новинки была следующей: суперкомпьютер, одному ему известным пасьянсом, так раскладывал всех живущих на земле людей, предварительно заложенных в его электронную память, что раз в году один человек становился центром всего пасьянса и, соответственно, объявлялся Самым Счастливым Человеком Года.

Эта телепередача велась на всех языках мира, имела аудиторию в несколько миллиардов человек и пользовалась невероятной популярностью.

Павел включил телевизор как раз в тот самый момент, когда на экране шла расшифровка уже выявленного обладателя сногсшибательного титула.

«А ведь какому-нибудь козлу сейчас крупно повезет», — подумал Павел, с ненавистью глядя на мерцающие буквы.

Он так и не успел дать себе отчет в том, почему, собственно, он глядел в этот раз на экран с ненавистью. Раньше подобного он за собой не замечал, а не успел по той простой причине, что на экране появилось знакомое до боли слово:

— Россия.

Это было неожиданно. До сих пор на родине Павла не было еще ни одного Самого Счастливого Человека.

«Мало того что козлу повезет, — продолжал размышлять он, — так этот козел вдобавок наш, отечественный».

— Москва, — засветилось на экране.

Павел крякнул:

— Ну уж это совсем. Козел отечественный, да еще и односельчанин.

На экране вспухло сияющее лицо ведущего и, прошевелив губами какую-то ерунду, вероятно, о невероятной торжественности момента, растаяло в золотом дыме, из которого, медленно нарастая, становясь все крупнее и крупнее, выползали два слова, пока наконец не заполнили весь экран:

— Павел Бабиков!

— Мать твою… — прошептал Павел. — Да это ж я…

Он тупо смотрел на собственные инициалы, беззвучно улыбался вновь появившемуся на экране ведущему, а на плите, шипя и скворча, словно сердясь на своего непутевого хозяина, пенился давным-давно убежавший кофе.

— Вот это да! — Павел, как был, в халате, расхаживал по квартире, размахивая руками, изредка останавливаясь у зеркала, чтобы улыбнуться точно такому же типу в халате, с таким же улыбающимся лицом. — Вот это да! Я, Павел Бабиков, — Самый Счастливый Человек Года. Вот это да!

Неизвестно сколько еще продолжалось бы это хождение, сопровождаемое весьма однообразными, надо сказать, восклицаниями, если бы не затрезвонил дверной звонок.

— Кто там? — спросил Павел, пытаясь разглядеть незваного гостя сквозь тусклый глазок, заляпанный розовой краской еще в прошлом году, во время косметического ремонта дома.