Владимир Соколов - Я ничего не придумал

Этот офицер так и не нашёл контакта с танкистами, и был вскоре откомандирован из полка.

Новый, 1945 год, мы встречали салютом из всех видов оружия. Передовая тоже осветилась разноцветными ракетами и трассами зениток. Немцы затихли и прекратили обстрел наших позиций.

Иногда наша несколько однообразная жизнь оживлялась незначительными, но интересными событиями. Однажды ясным морозным днём в небе появились наши самолёты с не совсем обычными опознавательными знаками, летевшие в направлении фронта. Знающие люди объяснили: это французская эскадрилья «Нормандия-Неман» летит знакомиться с линией фронта. Мы, конечно, задрали головы и стали с интересом наблюдать за французами. Вдруг один, а за ним другой самолёт отделились от строя, сделали разворот и дали очередь из пушек по нашему расположению. К счастью, вреда они нам не причинили. По дороге, проходившей рядом с нами, ехал виллис со знаками «Нормандии» на борту. Когда начался обстрел, авиационный полковник, сидевший в машине, выскочил из неё и лёг прямо в грязь, а потом долго матерился в микрофон рации. Видимо, он руководил полетом с земли.

Другим поводом для развлечения был приезд из Москвы жены командира полка. Жену привез капитан, начальник боепитания полка, в своём автофургоне. Не знаю, то ли прямо из Москвы, то ли с ближайшей железнодорожной станции. Штаб полка и резиденция командира полка находились в домах на холме, метрах в пятистах позади расположения танков.

На следующий день погода была прекрасная, и командир полка решил познакомить свою жену с боевой техникой. Она явилась не одна, а в сопровождении немецкой овчарки. Подполковник Жог приказал вывести свой танк из окопа и поставить его для осмотра на возвышенном месте. Потом был произведён выстрел из пушки в направлении немецких позиций. Это было великолепное зрелище. Собака выражала свой восторг лаем. На следующий день фургон был загружен трофеями, и жена подполковника Жога отбыла с собакой в Москву в сопровождении начальника боепитания полка.

Так мы жили более двух месяцев. Получали положенные фронтовые сто граммов в день, мылись в бане, к нам приезжали артисты.

Хозяйственными делами в роте заведовал старшина Вася Вишняков. Родом он был из глухой сибирской деревни. Он был нетороплив, важен и твёрд в убеждениях. Именно благодаря последнему качеству я запомнил Васю на всю жизнь. Как-то зашёл разговор о вшах, с которыми в армии шла непримиримая борьба. Я сказал, что до войны я видел это насекомое только на картинках. « Этого не может быть, — авторитетно заявил Вася, — на человеке всегда можно найти хоть одну вошу». Сбить его с этой позиции было невозможно даже коллективными усилиями.

Вечером 12 января 1945 года нас построили в каре в поле, и командир полка зачитал приказ о начале Восточно-Прусской операции, имеющей целью разгром немецких войск в Восточной Пруссии и овладение её столицей городом Кёнигсберг. Главный удар будет наноситься с востока 3-м Белорусским фронтом (Инстербургско-Кёнигсбергское направление).

В Восточно-Прусской операции также примут участие войска 2-го Белорусского фронта (маршал К. К. Рокоссовский) и 1-го Прибалтийского (генерал армии И. Х. Баграмян)

Наш полк должен обеспечивать прорыв обороны противника в районе Инстербурга в направлении: фольварк Амалиенау, Йенткунткампен, Кальбассен. В прорыв должен войти Тацинский танковый корпус и развить наступление в направлении Велау.

Нам рассказали, что атаке танков будет предшествовать мощная артподготовка, которая должна в значительной мере ослабить сопротивление противника. По первой линии его обороны будет нанесён артиллерийско-миномётный удар такой плотности, что на каждый квадратный метр обороны противника придётся в среднем десять снарядов. Начало артподготовки в 6.00. В 7.00 огонь будет перенесён вглубь обороны немцев, и танки по радиосигналу, продублированному двумя зелёными и одной красной ракетами, пойдут в атаку.

Выход на исходные позиции в 4.00 тринадцатого января 1945 года. Для скрытности выдвижения танков будет обеспечена шумовая маскировка с помощью полка ночных бомбардировщиков, которые будут обрабатывать передний край противника с 3.00. «А сейчас ужинать и спать. Завтрак — на исходных позициях во время артподготовки. Всё. Можно разойтись», — так закончил своё выступление командир полка.

Действительно — всё. Шутки в сторону, завтра начинается война.

Сидим после ужина в землянке. Спать не хочется. Никто не говорит о завтрашнем дне, но все об этом думают. Обстановка располагает к откровенности, потому что людям с общей и притом опасной судьбой хочется иметь рядом близких людей, с которыми можно поделиться воспоминаниями, мечтами.