Дэвид Линч - Комната снов. Автобиография Дэвида Линча

Маклахлен говорил: «Дэвид обладал способностью руководить и при этом никого не обижать, а если что-то не получалось, то он всегда объяснял с юмором. Когда он начинает доносить до актеров, что он от них хочет, то использует определенные фразы – “нужно чуть больше ветра”, например – и это меняло атмосферу съемок. Я просто выполнял то, что он говорил – Дэвид никогда не давал мне указаний, которых я не понимал».

Для Росселлини эти объяснения были невербальными. «Иногда, когда мы снимали крупные планы, он очень близко подходил к камере, и даже если мои глаза были закрыты или я смотрела в другом направлении, я всегда ощущала его присутствие и знала, чего он хочет. Кайлу удалось поймать именно эту черту Дэвида, когда тот режиссирует. Режиссура Дэвида выражается в изменении степеней энтузиазма».

Дуриф говорил: «Я немного пританцовываю на заднем плане, когда Дин Стоквелл поет “In Dreams”, и это была импровизация – Дэвид всегда открыт идеям. Он художник, и указания он давал очень вкрадчиво. Он касался кистью холста определенным образом в нужное время и мог быть достаточно требовательным, когда требовалось доработать некоторые моменты.

«На тех съемках ты просто влюблялся, – добавил Дуриф. – Я сидел и видел, как Дэвид влюблялся в Изабеллу. Когда она пела “ Blue Velvet”, все его внимание всецело принадлежало ей, как и ее – ему».

Как и всегда, Дженнифер Линч проводила время на съемочной площадке отца, и в тот раз ее взяли в качестве ассистента. «Мне было семнадцать, и я помогала в подготовке съемок, но делала только часть работы, потому что мне надо было идти в школу, – вспоминала она. – Я знала, что папа влюбляется в процессе создания фильма, но он всегда влюблялся, всегда искал любви и всегда ее находил». Вентуорф подтвердил: «Брак Дэвида затрещал по швам, когда он начал снимать фильм. К концу съемок стало ясно, что Дэвид и Изабелла полюбили друг друга».

«Я чувствовала, что между нами есть понимание, – рассказала Росселлини, которая пять лет пробыла в отношениях с Линчем. – Он такой веселый и милый, и я отлично понимала, каким он хочет видеть свой фильм – мне казалось, что я могу читать его мысли. Но я ошибалась насчет этого! Однако тогда я была уверена, что могу, и такая близость с ним заставила меня влюбиться. Я прониклась к Дэвиду глубочайшими чувствами. Вряд ли я могла бы им противостоять. Но оглядываясь назад, я понимаю, насколько тяжело приходилось Мэри Фиск».

В этом Росселлини права. «Мы с Дэвидом каждый день говорили по телефону, и я не чувствовала, что наш брак под угрозой, пока не встретила главную актрису, – вспоминала Фиск. – Только подумайте: сколько жен отправляют своих мужей работать с женщиной, одетой лишь в черное белье? Я понимала, что наш поезд вот-вот сойдет с рельс, и хотя до августа никаких явных признаков этого не было, я все поняла с первой минуты, когда ее встретила, даже несмотря на то, что Дэвид все еще говорил, что любит меня. Никто из них не был невинен, но что-то между ними произошло – наверное, то, что называется химией».

Вид любого фильма Линча во многом обусловлен необыкновенными отношениями Линча со временем и тем фактом, что он не ощущает необходимости быть привязанным к исторической точности, когда речь идет о стилистике того или иного периода. В представлениях Линча Америка – это река, которая течет только вперед, и ее воды несут обломки прежних эпох. В этом потоке они смешиваются, и линии, разделяющие время, смываются. Действие «Синего бархата» происходит в некий неопределенный период, где время просто остановилось. В «Слоу Клаб», где выступает Дороти Вэлленс, героиня поет в старинный микрофон 1920-х, а ее квартира в апартаментах Дип Ривер оформлена в стиле 1930-х, в антураже «Тонкого человека». У нее есть телевизор с двумя антеннами из 50-х. «Арлинс», забегаловка в Ламбертоне, где Джеффри и Сэнди устраивают заговор, также напоминает о 1950-х, но проколотое ухо Джеффри и одежда Сэнди совершенно точно из 80-х. У Сэнди – подростка, типичного для 80-х – на стене висит плакат с Монтгомери Клифтом, а по улицам Ламбертона колесят классические американские автомобили.

Визуальный стиль Линча в определенном отношении весьма свободен, но при этом все, что появляется в кадре, несет определенный смысл. «Половина съемок проходила ночью, и освещать площадку было сложно, – Элмес вспоминал, как свет использовался для того, чтобы создать атмосферу, которой добивался Линч. – Когда ты смотрел на тротуар у дома Сэнди, то должен был видеть не просто деревья, а зеленые деревья с текстурой и деталями – на улицах были фонари, и мы использовали их. Были съемки и на улице, где фонарей не было, и нам приходилось уговаривать энергетическую компанию их устанавливать – просто безумие, что они делали это для нас! Они устанавливали столбы, а мы обвешивали их осветительным оборудованием. Свет создавал насыщенность и глубину, которые мы с Дэвидом хотели видеть».