Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

Может же нарушиться семейное благополучие. Не человек, а оно для вас дороже всего. Где вам понять, что настоящее чувство требует к себе уважения и понимания и что человек, способный глубоко и чисто любить, никогда не сделает так, чтобы кто-то страдал от этого. Где вам знать, что по-настоящему любящий человек сам подумает, прежде всего, о спокойствии и счастье любимого, а не о себе. Вам, носителям старой, мещанской морали, недоступно понимание этого. Глухи души ваши к проявлению высоких чувств.

Интересно мне всегда было, как вы относитесь к выбору мужа или жены. Так, как примеряют обувь или одежду. Удобна ли, подходит ли. О чувствах тут нет и речи. Не понять вам, как бедна жизнь без любви, без духовной близости. Вам важно, чтобы девушка или юноша, подбираемый вами, были из хорошей семьи, то есть, чтобы родители занимали соответствующее положение в обществе, имели бы приличный достаток. Главное это. Больше вас ничего не интересует. Вам близки не те, кто занимается полезным для общества делом. Не по нему судите вы человека, а по достатку и рангу. Сейчас вы даже теряетесь, когда видите, что всё это имеет семья простого рабочего, скажем слесаря или токаря. Ох, как вы низко смотрите на все эти профессии! Я делилась с вами радостью, что мой сын Коля, работающий слесарем-ремонтником, уже получает премии за рационализаторские предложения. Сколько пренебрежения к этому прозвучало в вашем ответе: «Ладно, пусть рационализирует на здоровье». Знали бы вы, как царапнули тогда эти слова мою душу! В таком же духе вы воспитывали своих детей. Я не знаю, удалось ли вам привить своё мировоззрение младшему сыну, но что старший воспринял в оценке людей — убедилась давно. Сейчас убедилась, что восторжествовала она и в отношении к чувствам.

Вы пожинаете уже сейчас плоды того, что воспитали не человека — гражданина, богатого душой, а мещанина, далёкого от понимания высоких чувств и порывов, от общих человеческих идеалов.

Хотела бы я посмотреть, как вы все повели бы себя, если бы кого-то из вашей семьи коснулось большое человеческое чувство, не предусмотренное вашей моралью. Ох, как бы вы, наверное, перепугались! Неизвестно ещё, как сложиться жизнь вашей внучки Милы. Я очень сомневаюсь в том, что вы и ваш сын, её отец, и тут не разбили большого чувства. Не зря же она проявляет грубость к отцу, о которой вы К.А. мне говорили, и вспоминает своих родителей только тогда, когда ей потребуются деньги. Я сама читала это горькое признание в письме, полученном вами от сына.

Не жалует она и вас своим вниманием, хотя с вами провела своё детство. Не смогли вы и ей привить богатство души, потому что не обладаете им сами. Слишком мелко и рационально вы смотрите на жизнь и людей, приспосабливая то и другое к своим личным обывательским интересам. Чем старше вы будете, тем труднее вам будет без ласкового, душевного, доброго слова. Не обижайтесь, вы сами виноваты в этом.

Я ни о чём этом не скажу вам. К чему причинять лишние огорчения? Не хочу этого делать, да и горькие эти слова. Я обращена в мыслях не только лично к вам, обращена ко всем носителям старой морали.

Не собираюсь что-то доказывать вам. Бесполезно. Пишу для того, чтобы просто излить свою горечь, разобраться во всём.

Я буду относиться к вам по-прежнему, только никогда уж больше не потянет меня к вам душой, не будет теплоты в отношениях между нами.

Вы, разбивая во мне чувство к вашему сыну, хотели бы сохранить меня при муже, потому что вам так удобнее и спокойнее. И никогда не поймете, что делаете как раз наоборот, что рождаете во мне неприязнь к нему за ту бездну боли, отчаяния и унижения, через которую мне пришлось пройти.

Вы думаете, что вся ценность жизни заключается в достижении достатка, спокойствия и благополучия? Ничего подобного! Вам не понять, что счастье не в этом, а в возможности всего себя отдать на общее дело, на достижение полного социального и духовного равенства, на то, чтобы каждый человек имел бы положение в обществе, независимо от характера выполняемого им труда. Каждый был бы способен заболеть чужой радостью и болью, был бы духовно богаче. Вы не верите в наступление социального равенства. «Не было никогда этого и не будет», — утверждаете вы. А я верю в него, и не только верю, но и борюсь за это всю свою жизнь. Как никогда, хочу я сейчас опрокинуть все ваши мещанские представления о человеческом счастье.

И я сделаю это!

Не скажу вам и о том, как обедняете вы себя и людей, стараясь убить чужие чувства. Не поймёте. Но скажу остальным, как важно в детях своих воспитывать чувства, способность любоваться и красивым цветком, и чудесными зорями, и скворчиком, старательно строящим своё гнездо. Радоваться тому, что дал свободу птахе, неосторожно попавшей к тебе в руки, что отросло и благодарно зашелестело листвой посаженное тобой дерево, что совершили доброе дело для рядом живущего. Радоваться всему прекрасному, что дарит жизнь людям, но в то же время воспитывать и умение ненавидеть то, что мешает видеть, познавать и создавать это прекрасное.