Сигрун Слапгард - Сигрид Унсет. Королева слова

Андерс Крогвиг был женат на сестре Рагны, жены Сварстада. Еще до того как породниться, оба приятеля проживали в пансионате на площади Сеестедспласс, что служил домом для многих исполненных надежд молодых провинциалов. Держала его мачеха сестер Му. Там же, в столовой пансионата, друзья и познакомились с сестрами Огот и Рагной. Крогвиг обручился с Огот, а Сварстад — с Рагной. С тех пор прошло почти семь лет, в семье подрастали трое детей. Вряд ли для Сигрид Унсет явилось неожиданностью, что Сварстад, старше ее на тринадцать лет, был отцом семейства.

Весна была на исходе, и дела звали Сварстада в Париж. Сигрид Унсет с подругой Хеленой Фагстад ждало мирное существование в новой квартире на улице Урсулинок. Никаких больше ночных вылазок, решила Сигрид, только творчество. Летом она вместе с Хеленой собиралась посетить пещеру Феррата. Своим товарищам по прогулкам по Нурмарке она писала: «Теперь я живу на улице Урсулинок, прямо напротив старого монастыря, и веду совершенно монашескую жизнь — работаю и пью чай, вместо того чтобы пить вино в трактире, слушая любовные песни под аккомпанемент гитары и мандолин» [141] Ørjasaeter 1993, s. 104. .

Вскоре Унсет пришло приглашение из Парижа. И когда в последние дни весны в Риме появилась Нини Ролл Анкер, то не нашла там ни своего старого товарища Сварстада, ни новую подругу по переписке. Оба уехали, не оставив адреса. Возможно, им пока не хотелось быть «найденными». Сигрид Унсет отказалась от путешествия к пещере Феррата с подругой ради еще одного «медового месяца» в столице искусств, в Париже. Июнь в Париже. Он и она. Выбор сделан. Да, конечно, в Италии у них были совместные вылазки и ночевки в дешевых гостиницах, но теперь в Париже они стали открыто показываться как пара. Отсюда, из Парижа, она выступила со своей первой атакой на феминисток в статье, под которой поставила свою подпись. С тех пор как в «Афтенпостен» опубликовали письмо «Одной молодой девушки», прошло шесть лет. В том письме от Унсет досталось как феминисткам, так и их противницам. Теперь же она снова рвалась на баррикады, уже в новой своей ипостаси известной писательницы и под полным именем. В ее жизнь недавно вошла настоящая любовь, и более чем когда-либо она была уверена, что женщина должна подчиняться — так повелела природа. Она резко критиковала новомодную точку зрения о равноправии полов. Поводом послужила недавняя инициатива норвежских феминисток, которые выступили с предложением убрать из брачной церемонии слова о подчинении женщины мужчине.

По мнению Унсет, от этого будет хуже в первую очередь самим женщинам, они первые поймут, что это противоестественно: «Ибо в словах брачной церемонии заключается естественная правда жизни, можно сказать — закон природы: женщина выходит замуж за того мужчину, которого может назвать своим господином».

В Париже она ходила на кладбище, чтобы поклониться могиле своих старых идолов, знаменитых любовников из XII века Элоизы и Абеляра. Об этом она также пишет в своих парижских письмах. Она прославляет умную и образованную Элоизу, что «гордо покорилась» мужчине своей жизни Абеляру. А потом вспоминает и жившую на несколько веков позднее датчанку Элеонору Кристину Ульфельдт, которая, проведя двадцать два года в крепости Блоторнет, написала книгу «Память скорби» и никогда и ни в чем не отступилась от своего мужа, обвиненного в предательстве. По мнению Сигрид Унсет, Элеонора Ульфельдт являлась еще одним примером «безоговорочной и нерушимой женской верности»: «Возможно, умные и образованные женщины яснее понимают, что мужчина является естественным центром женского существования. Трудно поменять центр существования без того, чтобы вся жизнь не разлетелась вдребезги» [142] Undset 2004: Essays og artikler, bind 1, s. 31, også i Morgenbladet, august 1910. .

Странно было слышать эти слова из уст писательницы, чья первая книга начиналась фразой: «Я была неверна своему мужу»! Настоящий шок для читателей «Моргенбладет»? Вряд ли, если они внимательно прочитали «Фру Марту Оули» со всеми ее печальными размышлениями вплоть до трагического конца. Однако не исключено, что некоторые из товарищей Сигрид по пирушкам были немало смущены — ведь у них на глазах женатый отец троих детей и красивая одинокая женщина вступили в отношения, которые в обществе заклеймили бы не иначе как греховной связью. Немногие посвященные, должно быть, удивлялись, как это ей удавалось игнорировать тот факт, что чья-то «жизнь разлетелась вдребезги по ее вине». Непохоже было, что Унсет примеряла публично отстаиваемые ею воззрения на брак к своей собственной жизненной ситуации.