Кеннет Грэм - Ветер в ивах

– Но что с ними стало? – спросил Крот.

Барсук пожал плечами:

– Не знаю. Люди приходят, строят, богатеют… Уходят. Так бывает всегда. А мы остаёмся. Мне говорили, что барсуки жили тут задолго до появления города. Нас ведь много. Мы можем ненадолго уйти, но мы умеем ждать, и мы возвращаемся. Так будет всегда.

– Ну а когда они всё-таки ушли, эти люди?

– Когда они ушли, сильные ветры и долгие дожди стали трудиться здесь терпеливо, непрестанно, год за годом. Может быть, и мы, барсуки, помогли этому, кто знает? Город пошёл вниз, вниз, вниз, постепенно разрушался, сровнялся с землёй и – исчез. Потом всё пошло вверх, вверх, вверх, росток стал побегом, побег деревом. Приползли на подмогу плющ и папоротник. Слой перегноя увеличился и покрывал всё. Ручьи с талой водой несли песок и ил, и они тоже скрывали и укутывали, и в скором времени наш дом был готов для нас. Животные пришли, одобрили, поселились, заняли лучшие места, размножились. Их не заботит прошлое, оно им не нужно. Местность тут, правда, неровная, холмистая, везде овраги и буераки, но это даже хорошо. И будущее нас не волнует – то будущее, когда, возможно, в этих местах снова поселятся люди, это вполне вероятно. Дикая Чаща сейчас очень густо заселена, причём есть, как обычно, добрые, злые и вообще никакие, не будем указывать пальцами. Но ты ведь уже кое с кем познакомился?

– Это точно. – Крот слегка вздрогнул.

– Ну-ну… – Барсук потрепал его по голове. – Просто ты впервые встретился с ними. В сущности, они тоже не так страшны. Все мы должны жить сами и давать жить другим. Завтра я передам по округе несколько слов и думаю, что у тебя больше не будет неприятностей. Мои друзья будут ходить где хотят, не то я им покажу!

Вернувшись обратно на кухню, они увидели, что Крыс безостановочно ходит взад и вперёд. Воздух подземелья действовал ему на нервы. Он явно боялся, что за время его отсутствия река исчезла. Он был уже в пальто, пистолеты за поясом.

– Пошли, Крот, – возбуждённо бросил он, завидя приятеля. – Надо выбираться, пока светло. Не хочу оставаться ещё на одну ночь в Дикой Чаще.

– Всё будет в порядке, дружище, – сказал Выдр. – Я иду с вами, а я тут все тропинки наизусть знаю. И если чья-нибудь башка кулака попросит, ты только шепни.

– Не беспокойся, Крысик, – спокойно добавил Барсук. – Мои ходы идут дальше, чем ты думаешь. Несколько запасных выходов есть на самом краю леса, хоть я об этом и не распространяюсь. Когда вы полностью соберётесь, я проведу вас коротким путём, а пока посидите ещё.

Но Крысу уже не терпелось поскорее оставить лес и выйти к реке, поэтому Барсук взял светильник и повёл их по узкому затхлому коридору, то прорубленному в скале, то нырявшему под каменные своды, и вёл чуть ли не несколько долгих миль. Наконец вдалеке сквозь наземную поросль замерцал неуверенный дневной свет. Барсук торопливо попрощался с ними, привёл всё обратно в как можно более естественный вид, разворошил сверху прутья, листья и корешки и откланялся.

Наши друзья стояли на краю Дикой Чащи. За ними в единую спутанную массу сплетались корни, валуны, мох. Огромный простор чистых полей перед ними был прочерчен чёрными по снегу заборами. Далеко впереди виднелся знакомый отблеск реки. Красное зимнее солнце низко висело у горизонта. Знакомый с этими местами Выдр повёл всю компанию за собой, и они долго шли друг за другом цепочкой. Оглянувшись, они увидели чёрный угрюмый край Дикой Чащи, хмуро глядевшей им вслед из-за выбеленных полей. Не сговариваясь, они отвернулись и быстро припустили домой, к знакомому очагу, к знакомым предметам, стоящим возле него, к знакомому говору реки под окошком. Реки, которой они всегда доверяли и которая никогда не пугала их и не обманывала.

Во время этой короткой пробежки, предвкушая встречу с домашним уютом и привычной обстановкой, Крот окончательно понял, что принадлежит миру возделанных полей и размежёванных пастбищ, что он неотделим от борозды, оставшейся после плуга, ухоженных садов, вечерних прогулок в низком кустарнике. Что же касается конфликтов, стычек, препятствий, трудностей, то надо не зевать, не делать глупостей и не уходить с насиженных мест. А приключений ему хватит и так до конца его жизни.