Кеннет Грэм - Ветер в ивах

– Да, с этим тоже беда, – продолжал Крыс. – Все мы знаем, что Жаб богат, но он не миллионер. Он безнадёжно скверный водитель и не обращает внимания ни на порядок, ни на закон. Он рано или поздно будет убит или разорён, одно из двух. Барсук, мы ведь его друзья! Надо ведь что-то делать!

Некоторое время Барсук напряжённо думал. Наконец он заговорил:

– Ну, вот что! Вы, конечно, знаете, что я сейчас ничего сделать не в состоянии.

Друзья согласно кивнули. По неписаным правилам ни от кого из зверьков нельзя требовать серьёзных, тем более героических усилий в мёртвый зимний сезон. Все ходят сонные, кое-кто вправду спит. Всех сковывает погода, все отдыхают от летних дней и ночей, когда напрягались все мускулы и в любой миг могла потребоваться вся сила.

– Отлично! – продолжал Барсук. – Но как только год переломится, ночи станут короткими и полночи всех будет грызть беспокойство и стремление к восходу солнца быть уже на ногах – вы знаете, как это бывает…

Оба зверька кивнули. Они-то знали!

– Тогда, – развивал свою мысль Барсук, – мы – ты, я и наш новый друг Крот – займёмся Жабом всерьёз. Так или иначе, этот вздор пора прекратить. Мы приведём его в чувство, и если понадобится, то и силой. Мы… Да ты спишь, Крыс!

– Я – нет. – Крыс, вздрогнув, проснулся.

– Он после ужина раза три уже засыпал, – хихикнул Крот.

Сам он, не зная почему, был весел и даже оживлён. Всё объяснялось просто, ведь он по крови и воспитанию был подземным жителем и чувствовал себя в норе Барсука как дома, а Крыс, спальня которого выходила окнами на широкую реку, был угнетён и подавлен.

– А теперь пора спать, – заключил Барсук, поднимаясь и вставляя свечи в подсвечники. – Идёмте, я покажу вашу комнату. Утром не торопитесь, завтрак будет готов, когда пожелаете.

Они прошли в длинное помещение, напоминавшее не то спальню, не то чердак. Полкомнаты занимали зимние запасы Барсука: груды турнепса, яблок, картофеля, корзины с орехами, кувшины мёду; на другой половине две маленькие белые лежанки выглядели уютно и заманчиво, а бельё на них было хотя и домотканое, но чистое и восхитительно пахло лавандой. Мигом сбросив одежду, Крот и Водяной Крыс с восторгом и умилением забрались под одеяла.

Пользуясь разрешением Барсука, усталые зверьки вышли к завтраку поздно и обнаружили на кухне у горящего очага двух молодых ёжиков, которые из деревянных мисок ели овсянку.

Ёжики пригладили иглы, встали и вежливо поклонились вошедшим.

– Садитесь, садитесь, – кивнул им Крыс. – Наворачивайте свою овсянку. Откуда вы взялись, ребятишки, небось в снегу заплутали?

– Да, сэр, с вашего позволения, – вежливо сказал старший ёжик. – Мы с малышом Билли, мы в школу шли, мать нас послала, хотя погода была – ох! – и мы, конечно, сбились с дороги, сэр, а Билли перепугался – он ещё маленький, боится всего, – взял и расплакался. К счастью, мы наткнулись на чёрный ход господина Барсука и решились постучаться к нему, сэр, потому что господин Барсук очень добрый, его здесь все знают…

– Понятно, – сказал Крыс, отрезая себе несколько ломтиков бекона, пока Крот разбивал яйца на сковородку. – Как погода? Можешь не говорить мне так часто «сэр», – добавил он.

– О, жуткая погода, жуткий снег, сэр, – сказал ёжик. – Сегодня таким господам, как вы, совсем нечего на улице делать.

– А где господин Барсук? – спросил Крот, подогревая у огня кофейник.

– Хозяин пошёл в свой кабинет, сэр, – ответил ёжик. – Он сказал, что будет очень занят сегодня утром и чтобы его ни под каким видом не беспокоили.

Такое объяснение вполне удовлетворило присутствующих. Как уже говорилось, если ты шесть месяцев в году живёшь активной жизнью, а остальные шесть в полной или относительной дремоте и если в это время появляются гости или дела, то невозможно соблюдать правильный режим сна. Зверьки хорошо знали, что Барсук, плотно позавтракав, удалился в свой кабинет, расположился в кресле, прикрыл морду шёлковым носовым платком и «занят» тем, чем ему и положено заниматься в эту пору.

Задребезжал дверной звонок. Крыс послал младшего ёжика Билли посмотреть, кто там. В прихожей раздалось громкое топанье, и Билли вернулся в сопровождении Выдра, который бросился к Крысу с объятиями и радостными возгласами.

– Уйди! – заголосил Крыс с набитым ртом.

– Я знал, что вы здесь и всё в порядке, – радостно заявил Выдр. – Когда я утром вышел на берег, там все словно с ума посходили. Крыса не было дома всю ночь, Крота тоже, случилось что-то ужасное. А все следы, конечно, снегом засыпаны. Но я-то знаю, что, если с кем что случается, идут к Барсуку, он, по крайней мере, всегда в курсе. Я и побежал сюда прямо через Чащу. И до чего же здорово было бежать по снегу, когда красное солнце поднималось и пробивалось сквозь чёрные стволы деревьев! Кругом тишина, и только всё время целые сугробы с ветвей – хлоп! – так что от неожиданности отскакиваешь в сторону. За ночь на ровном месте выросли снежные замки, гроты, мосты, террасы, стены – я мог бы там часами резвиться! Кое-где огромные сучья обломились под тяжестью снега, а по ним вприпрыжку разгуливают снегири, довольные, важные, как будто всё это они сделали. Высоко в сером небе пронеслись рваным строем дикие гуси, несколько грачей покружились вокруг деревьев, понаблюдали и с недовольным видом убрались прочь. Не было только никого, чтобы узнать что-нибудь. Где-то на полпути я встретил кролика, он сидел на пеньке и умывал свою глупую морду. Ух, как он перепугался, когда я подкрался сзади и положил ему тяжёлую лапу на плечо! Пришлось дать ему подзатыльник, чтобы привести в чувство. Наконец я из него выжал, что прошлой ночью кто-то из его сородичей видел в Дикой Чаще Крота. Все, сказал он, обсуждали, что Кроту, близкому другу мистера Крыса, здорово досталось, что он заблудился в Чаще, а «они» вышли на охоту и гнали его по кругу. «Так почему же вы ничего не сделали? – спросил я. – Пусть вы не очень умны, но вас же много – сотни толстых, здоровенных парней, ваши ходы идут во всех направлениях. Могли бы взять его к себе, чтобы он был в безопасности, или, во всяком случае, хоть помочь». Но он только уставился на меня: «Как, мы? Кролики?? Что-то делать???» Так что я ещё раз наподдал ему и ушёл. Делать было нечего, зато я кое-что узнал. Конечно, повстречайся мне кто-нибудь из «них», я бы узнал ещё больше, не то «они» бы у меня узнали!