Кеннет Грэм: Золотой возраст

Иллюстратор Анна Базян

Переводчик Лилит Базян

© Кеннет Грэм, 2017

© Анна Базян, иллюстрации, 2017

© Лилит Базян, перевод, 2017

ISBN 978-5-4485-6166-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кеннет Грэм (1859—1932) – знаменитый английский писатель. В России он известен как автор книги «Ветер в ивах», книги, которая и на английском считается лучшим его произведением. Эту милую историю о Кроте, Водяной Крысе, Барсуке и о капризном лягушонке Тоуде он написал для своего сына, рассказывал ему эти сказки перед сном.

Однако, еще до «Ветра в ивах» Грэм стал автором изящных, лиричных рассказов, рассказов полных сентиментальной грусти об ускользающих мгновеньях жизни, рассказов о детстве. Существуют две книги его воспоминаний, вернее размышлений о детстве: «Золотой возраст» и «Дни мечтаний». И обе эти книги оказались несправедливо забыты, отошли на второй план, хотя когда-то пользовались даже большей популярностью, чем знаменитая ныне сказка.

Перед вами первая книга историй о приключениях и переживаниях пятерых детей: Эдварда, Гарольда, Шарлотты, Селины и автора, имя которого не называется. Их мир – мир фантазии, игр, мечтаний. Но есть еще и Олимпийцы – взрослые, которые воспринимают жизнь иначе, для которых важны правила хорошего тона, выученные уроки и вымытые руки. «Ах, какая мука воспитывать ребенка!» – могла бы воскликнуть тетушка Элиза. Но так ли противоположны друг другу эти два мира? Так ли страшно стать взрослым, вырасти и уехать из родного дома в чужой неприветливый мир? А, может, мы так до конца и не покидаем мир детства, в котором нам было так уютно? Может, мы все немного похожи на того сказочного мальчика, который умел летать и не хотел расти, и стоит лишь чуть-чуть напрячь воображение…

Сегодня, оглядываясь на те, давние времена, пока еще ворота памяти не захлопнулись за мной окончательно, я понимаю, что если бы нас воспитывали родители, жизнь казалась бы нам иной. Но для тех, кого опекали тетушки и дядюшки, подобное мироощущение вполне допустимо. Они были добры к нам настолько, насколько это необходимо по отношению к живому существу, но вместе с тем и безразличны (что само по себе, как мне стало понятно позже, свидетельствует о некоторой ограниченности) и при этом, ни минуты не сомневались, что ребенок равнозначен обыкновенному зверьку. В довольно раннем возрасте я осознал эту ограниченность старших, скрывающуюся за заботой, и то, как распространена она в нашем мире. Как у Калибана, невежественного дикаря, размышляющего о происхождении и характере своего божества Сетебоса, во мне росло смутное ощущение довлеющей надо мной силы, сознательной, своевольной, склонной к неожиданным выходкам – «потому что так надо» – и я не мог понять, почему эта власть дана таким беспомощным и бездарным существам, когда гораздо разумней было бы наделить ею нас самих. Эти взрослые, по воле случая опекавшие нас, не вызывали уважения, лишь смешанное чувство зависти к их свободе и жалости, что они не способны ею воспользоваться. В самом деле, нас поражала беспомощность в их поведении, когда мы удосуживались об этом задуматься, что происходило не часто. Имея полную возможность предаваться радостям жизни, взрослые ею не пользовались. Они могли бы весь день плескаться в пруду, гонять цыплят, лазать по деревьям в самой не подходящей для этого воскресной одежде, могли бы взять и накупить пороху при свете дня, палить из пушек и взрывать мины на лужайке, но они даже не пытались. Никто не тащил их в церковь по воскресеньям, и, все же, они регулярно ходили туда по собственной воле, впрочем, и мы сами упускали множество возможностей насладиться жизнью.

По большому счету, существование этих Олимпийцев было, как будто, полностью лишено смысла, даже их движения казались сдержанными и медлительными, а занятия глупыми и бессмысленными. Они не видели вокруг себя ничего кроме обыденности. Фруктовый сад (удивительное место, населенное феями) для взрослых был лишь садом, где созревали яблоки и вишни, или не созревали, когда капризы матушки Природы не обходили нас стороной. Их нога никогда не ступала в ельник или заросли орешника, они не грезили о чудесах, таящихся в ветвях. Таинственные ручьи, такие как древний Нил, питавший утиный пруд, не казались им волшебными. Они не подозревали о существовании индейцев и не обращали внимания на бизонов или пиратов (с пистолетами!), хотя мир вокруг так и кишел чудесами.