Рик Янси - Печать Соломона

«Слушаю и повинуюсь».

Коротышка с яйцеобразной головой смотрел на меня в приоткрытую дверь, а позади него, тщетно высматривая, кто пришел, виднелись жена и дети.

– Чем могу быть полезен?

– Хорас, – сказал я, – ты что, не узнаешь меня?

Я снял солнцезащитные очки. Хорас выпучил глаза и разинул рот.

– Альфред? – взвизгнул он. – А нам сказали, что ты умер!

Хорас распахнул дверь, и я, чтобы избавить себя от объятий, выставил руку.

– Теперь вот ожил. Где Кенни?

За спиной Хораса началась какая-то возня, и я услышал знакомый голос:

– Альфред! Альфред Кропп! Альфред Кропп! Альфред Кропп вернулся!

Кенни протиснулся мимо Хораса и уткнулся мне в грудь.

– Они пришли и забрали твой меч, Альфред! Я не давал им. Я не хотел отдавать, не хотел отдавать, не хотел…

– Все в порядке Кенни, – сказал я. – Он у меня.

– Ты вернулся, – прошептал он.

– Я же говорил, что вернусь. Помнишь, я обещал, что спасу тебя?

Я махнул рукой человеку, который все это время стоял за мной. Он шагнул вперед и откашлялся.

– Доброе утро, мистер Таттл, как поживаете? Я Ларри Фредерикс из Департамента охраны детства. У меня есть постановление суда об изъятии у вас этих сирот.

– Что-что у вас есть?! – взвился Хорас.

– Постановление суда, согласно которому…

Я услышал, как охнула Бетти:

– О боже!

– Это возмутительно! – завопил Хорас. – Я требую объяснений! Я настаиваю на слушании! Я имею право знать, кто за это отвечает!

– Я за это отвечаю, – сказал я.

– Ты? – Хорас задвигал губами, как рыба. – Ты, Альфред?

– Я.

Я обнял Кенни за плечи и отвел его к припаркованному на обочине серебристому «лексусу». Хорас продолжал орать, а к дому уже подъезжала патрульная машина с помощниками шерифа.

Я распахнул дверь, и Кенни спросил:

– Куда ты меня забираешь, Альфред Кропп?

– Какое-то время побудешь у мистера Нидлмайера, – сказал я и кивнул на сидевшего за рулем лысого человека с улыбчивым детским личиком. – А там будет видно.

Я оглянулся и посмотрел на маленький дом на Бродвее. Хорас набросил на голые, убитые холодом кусты азалии пару гирлянд со старомодными цветными лампочками и выставил во двор полинявшего Санту (только Санта больше не светился, потому что лампочка перегорела, а на новую Хорас тратиться не собирался).

До Рождества оставалось два дня. Было холодно, но солнечно, и низкорослый кизил у подъездной дорожки отбрасывал на тротуар четкую тень. Я снова надел очки «Oakley razrwires» [32]. С некоторых пор мои глаза стали очень чувствительны к яркому свету.

– Встретимся дома, – сказал я Нидлмайеру.

Кенни снова запаниковал:

– Ты со мной не поедешь?

– Увидимся после обеда, Кенни, – успокоил я его. – А сейчас я опаздываю на встречу.

И тут, как по сигналу, в ухо запел «Bluetooth», и я нажал на кнопку возле виска:

– Альфред Кропп слушает.

Я закрыл дверь со стороны Кенни и пошел к припаркованному за «лексусом» суперкару. Мистер Нидлмайер медленно выехал на дорогу. Я видел, как Кенни удивленно смотрит на меня в заднее стекло, хотя, возможно, я себе льстил и смотрел он вовсе не на меня, а на мою тачку. Помощники шерифа, мистер Фредерикс и Таттлы ушли в дом. Место осиротело, но, может быть, я ощутил это, потому что покидал его сам.

– Хорошо, – сказал я человеку на другом конце линии. – Передайте ей, что я буду там через пять минут.

Я забрался в суперкар и поехал к месту встречи. Свернув на север, я набрал скорость, проехал мимо автобусной остановки, «Миссии спасения» [33]и отеля «Пятая авеню», который был заколочен и обклеен объявлениями о продаже. На скорости шестьдесят пять миль в час пролетел мимо патрульной машины под железнодорожными путями. Полицейский на перекрестке Бродвея и Саммит-Хилл помахал мне рукой. Он знал, кто я такой.

Я припарковался на холме и вошел в церковь. Она была старой, широкие деревянные половицы скрипели под ногами, но свечки были электрическими и зажигались обычным выключателем. Наверно, служители боялись пожара. Я направился сразу к алтарю с распятием. Она сидела в первом ряду. Я поклонился алтарю и присел рядом.

Мне показалось, что она молится, и я не стал ей мешать. Через пару секунд она, не глядя на меня, произнесла:

– Здравствуй, Альфред.

– Привет, Абигейл.

– Хорошо выглядишь, – сказала Абигейл Смит. – Намного лучше, чем я ожидала.

– Сбросил лишнее, – ответил я. Я действительно похудел почти на тридцать пять фунтов. – Называю это диетой Пеймона. Новой кожей и новыми зубами я тоже обязан ему. Но ем уже лучше, а иногда даже получается поспать три часа. Не подряд, в течение суток.