Рик Янси - Печать Соломона

Оп-девять тяжело сглотнул, его острый кадык дернулся вверх и вниз.

– Или одному на четырнадцать, – сказал он.

– Значит, ваш друг погиб во время землетрясения? – спросил я.

– Нет. Он не погиб, Альфред. Мы отделались легкими ушибами.

– Но Эшли сказала, что один вернулся живым.

Оп-девять кивнул:

– Контора сразу прислала команду спасателей. Связь с поверхностью сохранилась. Нам сообщили, что, по всем расчетам, на операцию спасения уйдет… тридцать дней.

Оп-девять замолчал. Тишина стала гнетущей. Меня уже так трясло, что заболела шея.

– И что? Он умер от голода? Но как же вы выжили, если пробыли там целый месяц?

– Он умер не от голода, Альфред.

– Тогда… – Я запнулся. – О боже. Нет, вы не могли…

– Ты сам сказал, что я не обязан соблюдать Первый протокол. Точнее будет сказать, что я и есть Первый протокол. Я его воплощение. Я – агент, который его не соблюдает. Оперативник номер девять. Я сам и есть миссия, а миссия не может погибнуть.

Впервые за весь рассказ Оп-девять посмотрел мне в глаза:

– И я сделал то, что должен был сделать, во имя миссии.

Я откашлялся.

– Все равно не сходится. Тридцать дней на операцию по спасению, а продуктов было только на две недели. Как вы…

Я ждал, что он скажет, но сам уже знал ответ и только теперь понял, насколько жестоко было с моей стороны просить его рассказать об этом.

– Сам видишь, Альфред, порой хорошо быть оперативником Девятого раздела. Без имени, без прошлого, без… барьеров. Это кодифицированное отпущение грехов. Иногда, когда не могу заснуть, я перечитываю этот раздел. Как умирающий в страхе перечитывает Священное Писание. Но успокоение, которое он дарит, мимолетно. Потому что тот, кого до Абхазии звали отцом Сэмом, умер в бездне под названием Крубера.

Оп-девять пристально смотрел туда, где тоннель из тумана заканчивался огненным кольцом.

– Сэмюэл, – окликнул я его, – время вышло. Нам надо идти.

– Я не могу пойти с тобой, Альфред, – сказал он.

– Как это вы не можете со мной пойти?

Оп-девять повернулся ко мне, в его глазах стояли слезы.

– Ты говорил мне о месте между безумием и отчаянием. Мне оно отлично знакомо. Мы оба очутились там после исчезновения Печати.

– Это не вы, – возразил я. – Это они. Не поддавайтесь им, Сэмюэл. Вы нужны мне. Без вас у меня ничего не получится.

– Мы были глупцами, Альфред. Все кончилось в тот миг, когда Пеймон завладел кольцом. Крубера вернулась, но уже без надежды на спасение. Вообще без всякой надежды. – Он наклонился ко мне и шепнул: – Знаешь, за что они нас ненавидят? За надежду. У них ее нет, и поэтому они нас ненавидят. А тебя – больше всех, потому что в твоих жилах струится небесная мощь. Их ненависть уступает только их страху. Это он помешал им в Эванстоне – боязнь того, что может высвободиться, если они тебя убьют.

Оп-девять достал из кармана все ту же металлическую фляжку, которую я видел в пустыне перед атакой на демонов. Он отвинтил крышку и плеснул немного воды на дрожащие пальцы. И голос его, когда он рисовал крест у меня на лбу, тоже дрожал:

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Благослови тебя Господь, Альфред Кропп, последний сын Ланселота, хозяин Святого Меча, любимец святого Михаила, архангела, Принца света и воина Господа, который низверг падших с небес! Пусть он хранит тебя и поможет пройти через это испытание.

После этих слов Оп-девять снова перекрестил воздух:

– In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. – Он положил руки мне на плечи. – А теперь ступай, Альфред. И да пребудет с тобой Господь.

Зубы – те, что еще оставались, – стучали так сильно, что я с трудом выговаривал слова.

– Лучше бы вы.

– Я прошел, сколько смог.

– Я тоже. Но я должен идти дальше. Сэмюэл, я тоже утратил надежду, но все равно пойду вперед, так как иначе окажется, что я действительно умер. Я побывал в объятиях демонов, но меня обнимали и ангелы. Вот почему я не остановлюсь. Вы можете остаться, но я пойду дальше.

Я никак не находил нужных слов, чтобы Оп-девять передумал, как будто слова могли помочь.

Даже если Оп-девять пойдет со мной, он все равно ничего не сможет сделать, но нас, по крайней мере, будет двое. Встреча с демонами в одиночку была страшнее самой встречи.

Я нажал на кнопку, дверь отворилась. Выбравшись из машины, я забрал с заднего сиденья меч и сунул его за ремень.

– Вы хоть подождете меня? – спросил я.

Оп-девять промолчал.

– До свидания, Сэмюэл.

Я отошел от машины, и дверь начала с жалобным стоном опускаться, а когда наконец закрылась, щелчок замка показался мне неестественно громким.