Владимир Соловьёв - Сто историй о подземном городе

Вот что такое метро на бумаге.

На плане трасса метрополитена проложена. Можно строить.

Приходит человек, забивает в землю колышек и говорит:

— Отсюда начнём.

И слова его для метростроевцев как закон.

Кто он? Это человек удивительной профессии — МАРКШЕЙДЕР.

Не так уж трудно схему трассы точно вычертить на бумаге.

Не так уж трудно по этой схеме точно пройти улицами и переулками по поверхности. Там свет дневной и пространства сколько угодно. Хочешь — колышки для ориентирования ставь, хочешь — измерительную рулетку тяни туда-сюда.

А маркшейдер должен вести трассу под землёй, в земной толще.

Ее лбом не прошибёшь, чтобы туда с приборами или рулеткой влезть и всё измерить. А нельзя ошибиться даже на сантиметр.

Подземными штурманами зовут маркшейдеров. И не зря. Как и штурманы корабля, маркшейдеры определяют направление, курс. Без них под землёй метростроевцы могли бы не в ту сторону тоннели вести.

Есть у маркшейдера надёжный помощник — математика. Все измерения, сделанные на поверхности, он переносит на десятки метров в глубину, решая сложные и очень сложные задачи по арифметике, алгебре, геометрии и тригонометрии.

Представьте себе, что маркшейдер плохо знает математику. Тогда… Тогда тоннели пойдут вкривь и вкось и никогда друг с другом не сойдутся — будут себе блуждать по городу. На готовых станциях поезда сойдут с рельсов, треснут мраморные плиты на полах, не включится эскалатор. Короче, не метро, а сплошное недоразумение.

Без разрешения маркшейдера в метро люстру не повесить, гвоздя не забить!

Конечно, среди маркшейдеров вы плохих математиков не найдёте. Недаром в метро говорят: «Точно, как у маркшейдера». Тем не менее чтобы избежать случайной ошибки, одни и те же вычисления делают сразу два маркшейдера и сверяют потом — сходится ли результат. Это называется «работа в две руки».

Маркшейдерам ещё помогают точные приборы.

Они указывают направление так, чтобы встречные тоннели обязательно сошлись вместе.

Но успешно пользоваться этими сложными приборами может только человек, хорошо освоивший свою профессию.

Каждая будущая станция метро начинается со стройплощадки.

Что есть на стройплощадке?

Основное здание. В нём КОПЁР и ЭСТАКАДА. Копёр — это устройство для подъёма и спуска вагонеток. Поднимают вагонетки с землёй, разгружают на специальной площадке-эстакаде прямо в машины, а порожние вагонетки опускают снова вниз. Ещё на стройплощадке стоят разные сборные домики — в них душевые, диспетчерская, кладовая с инструментом, столовая…

Стройплощадка ограждена высоким забором. Вход только через проходную по специальному пропуску. Посторонним туда нельзя. Подземные работы, сами понимаете, опасны.

Но на стройплощадку метро и издали смотреть интересно. Напоминает она древнюю крепость. Ставились такие крепости на рубеже, то есть на границе Руси с другими государства ми, и назывались порубежными. Приглядитесь: высокий копёр — словно башня, забор — будто частокол.

Название тоже подходит. И впрямь порубежная крепость: отделяет она земную поверхность от подземного царства.

С подземным царством воевать не просто. На каждом шагу подстерегают каверзы, то есть неожиданные и не всегда приятные сюрпризы.

Поначалу встречаются метростроевцам пропитанные водой пески. Преодолеешь — влипнешь в так называемые ленточные глины. Они настолько вязкие, что чуть задержишься на одном месте — сапог не оторвать.

В конце концов преодолён и этот слой. Но тут же можешь уткнуться в русло древнего ледника. Валун на валуне. Иные весом по нескольку тонн. Чтобы подготовить их к подъёму на поверхность, нужно каждый окопать, оголить со всех сторон.

Наконец избавились от валунов. Вперёд! Уже на подходе проектная отметка, та самая, откуда начинаются спасительные голубые глины. Тут-то и поджидает нередко последний сюрприз — метровый слой твёрдого песчаника. Отбойные молотки отскакивают от него, как от гранита.