Роберт Маккаммон - Пятерка

Она чуть не сорвалась на визг.

— Легче! — сказал Кочевник. — Мы сейчас вернуться не можем.

Они ехали за детективами, которые могли не понять, почему это «Жестянка» останавливается и разворачивается. Или понять не так.

— А ты заткнись! — зашипела на него Берк, вытаращив глаза и брызгая слюной. — Заткнись к хренам!

— Ну-ну-ну!

Ариэль развернулась и схватила Берк за руку, с другой стороны пытался ее успокоить Терри, но Берк не сдавалась. Она выдирала руку, чуть не вывернула Ариэль запястье, она рычала: «На хрен, на хрен всех вас!» — но Ариэль не отпускала, повторяя размеренно: «Успокойся, успокойся», — пока в Берк слегка не ослабла готовность сражаться со всем миром. А когда она ослабла, Берк едва не развалилась. У нее затряслись плечи, она опустила голову так, что лица стало не видно, и зарыдала почти беззвучно, но все же не совсем.

И все это время Ариэль ее не отпускала.

Кочевник и Джордж быстро переглянулись. Берк Бонневи, мастер скрытности, раскрылась так, что прятать стало нечего. Ни вызывающих замечаний, ни небрежного презрения, ни взрыва барабанной дроби от ударной установки. Она как есть, раскрытая настежь. Это зрелище вызывало не меньшую оторопь, чем давешняя стрельба.

Секунду спустя она вроде бы перестала плакать, потому что шмыгнула носом и свободной рукой мазнула себя по глазам.

— На, — сказал Кочевник, и так она получила его очки.

В полицейском участке всплыла история зеленого блокнота — Кочевник вспомнил, что этот блокнот лежал в саду на столе, около Майка.

— Он хотел, чтобы я это прочла, — объяснила Берк. — Для него это было важно.

Место преступления навестили, но Льюк оттуда доложил:

— По нулям. Его там нет. — Почувствовав, что Берк медленно и болезненно возвращается в собственный панцирь, он добавил: — Но всплывет. Когда все будет переписано.

Мотель «Лассо» на Восточном Бродвее оказался маленьким, но чистым, с бассейном за белым забором с плакатом: «Только для гостей. Плавать на свой страх и риск». Номеров здесь было примерно дюжина, все на одном уровне. Построен в стиле старого ранчо, и на каждой двери выжжено свое тавро. Джордж заполнил бумажки и получил два соседних номера с бесплатным кабельным телевидением и подарком от заведения — «завтраком скотовода» из бисквитов с вареньем плюс кофе или апельсиновый сок. Льюк подождал, пока они занесут чемоданы. Перед отъездом сказал, что вернется к ним около десяти вечера.

Они поели в «Сабвее», который обнаружился в стрипмолле в полумиле от мотеля. Поковырялись в тарелках, точнее говоря, хотя им действительно надо было что-то в себя запихнуть. Несмотря на то что солнце уже начинало садиться, Берк оставалась в темных очках. Съела она половину маленького пакета чипсов. Разговоров было мало — казалось неуважением говорить о чем-либо, кроме Майка, а эту тему трогать нельзя.

Наконец, когда все поели и настало время возвращаться в «Лассо», в ночь тихого ада и отупляющего кабельного телевидения, Терри сказал:

— Джон…

«…дорожной карты нет…»

Но нет, Терри этого не говорил, а Кочевник, быть может, услышал голос призрака из угла «Сабвея», где солнце уже ушло из города.

— Что ты собираешься делать? — спросил Терри.

— Делать? Когда? Вот прямо сейчас? Через пять минут? Через, блин твою мать, целый час? — Он почувствовал, как бросился жар в лицо, увидел, как расширились глаза Терри за очками и сам Терри сжался за столом потому что фитиль динамитной шашки горел. — Ты это имел в виду?

— Нет, я…

— Так какого хрена ты имел в виду?

— Сэр! — сказал пожилой чернокожий из-за конторки. — Пожалуйста, без выражений.

Он показал на молодую пару с грудным ребенком и девочкой постарше в соседней кабинке. На Кочевника смотрели три пары глаз.

— Ой. Прошу прощения, — сказал Кочевник и клерку, и другим посетителям. Жар гнева перешел в краску стыда. Кочевник сделал глубокий вдох, беря себя в руки, потом снова посмотрел на Терри. — Я тебе скажу, что я собираюсь делать, — ответил он. — Я завтра вернусь в Остин, оттуда поеду домой и пару дней буду спать. Потом, когда смогу думать нормально, позвоню Ариэль и Берк и спрошу, остаются ли они. Если да — а им не надо прямо сейчас отвечать, да или нет, — тогда я буду работать с Эшем и искать замену тебе и Майку. И тебе, — сказал он Джорджу, сохранявшему бесстрастный вид. На нижней губе у него желтел мазок горчицы. — С этого мы начнем — с того, кто будет с нами работать. Мы найдем себе новое имя, начнем репетиции, выйдем с новым материалом. Если Ариэль и Берк останутся — хорошо. Не останутся — тоже хорошо. Но я буду делать то, что делаю. Такой у меня план. А у тебя какой?