Кристина Ульсон - Мио-блюз

Я не мог не насладиться триумфом. Наконец-то хоть какая-то удача.

— Можете позвонить, когда захотите подробно поговорить о Мартиновом “порше” и его причастности к убийствам, — сказала Люси. — Поскольку теперь совершенно очевидно, что, как мы и говорили с самого начала, кто-то другой пытается подставить Мартина под все эти преступления.

Дидрик опустил глаза, уставился в свой блокнот.

— Возможно, мы действительно придем к выводу, что Мартинов автомобиль не имеет касательства к последнему убийству, — сказал он.

— Еще бы, — сказала Люси.

Дидрик резко сглотнул и не ответил. Нервы у него тоже были на пределе. Меня это порадовало.

— Ваш преступник начинает небрежничать, — сказал я. — Первые убийства, то бишь двойное убийство, были осуществлены по четкому плану. А вот позавчерашней ночью нет. Он или она, вероятно, думали, что достаточно угнать первый попавшийся “порше”.

Я говорил чертовски самоуверенно, но, по правде, был смертельно напуган. Ведь существовал крохотный риск, что последнее убийство действительно совершено на моем “порше”. Что убийца каким-то образом выкрал его из сервиса. Вопрос в том, что́ это будет означать касательно уверенности полиции в моей вине.

— Как я уже сказала, звоните, — обронила Люси.

Мы вышли из кабинета. Дидрик проводил нас до главного входа.

— Вот еще что, — сказал он, когда мы подошли к двери-вертушке.

Я кивнул.

— Тебе знаком некий Борис Миканович?

Не знаю, откуда во мне взялся такой самоконтроль, но, к собственному удивлению, я и бровью не повел. Как реагировала Люси, я заметить не успел.

— Нет, — сказал я. — А что?

Дидрик покачал головой.

— Забудь, так, пришло в голову.

У меня есть альтернатива. Можно на этом закончить и уйти. А можно остаться и потолковать. Я выбрал второе. Поскольку хотел выяснить, почему Дидрик спросил про мафиозного босса, с которым я в последнее время так сблизился.

— Ну, довольно вопросов, которыми ты сыплешь несколько спонтанно, — сказал я. — Кто этот Борис и почему ты о нем упомянул?

Дидрик вроде как колебался, но недолго.

— Его имя всплыло в расследовании убийства деда и бабушки Беллы, — сказал он.

Мне показалось, что вот сейчас меня хватит инфаркт. Пальцы и руки онемели, грудь так сдавило, словно на нее уселся слон.

— А кто он? — спросила Люси.

Хорошо, она тоже в игре. И действует хладнокровнее меня.

— Мафиозный босс, — ответил Дидрик. — Из крупных.

— И ты думаешь, я с ним знаком? Невысокого же ты мнения обо мне.

Дидрик наклонил голову набок.

— Я не уверен, что ты заслуживаешь высокого мнения, Мартин.

Это уж чересчур, с меня хватит.

— Спасибо. — Я шагнул к вертящейся двери.

— И тебе спасибо, — сказал Дидрик.

— Привет Ребекке.

Не знаю, почему я так сказал. Может, хотел напомнить, что когда-то мы были знакомы. Я не видел жену Дидрика несколько лет. А Дидрик не из тех, кто любит распространяться о своей семье. Хотя нет, когда они с Ребеккой усыновили своего единственного ребенка, он рассказывал так много и так подробно, что я едва не уснул.

Дидрик не ответил, и я бросил взгляд через плечо. Он замер как громом пораженный.

Я остановился, судорожно копаясь в памяти. Они разошлись? Или хуже того — она умерла?

— В чем дело? Я не хотел быть бестактным.

Тут Дидрик вроде как снова ожил.

— Ничего страшного, — сказал он. — Я передам.

Он отвернулся, собираясь уходить. А потом словно бы вспомнил, что забыл о чем-то спросить или рассказать.

— Кстати, — сказал он. — Элиас Кром.

— Да?

— Он не умер.

Мы с Люси сперва переглянулись, потом уставились на Дидрика.

— Но ты же…

— Нет. Это ты так сказал. Я спросил про Элиаса не потому, что его сбила машина, а потому, что вчера по телефону ты назвал его имя.

Мысли в голове мчались как ракеты.

— Так кто же в таком случае убит? — спросила Люси.

Лицо Дидрика приняло какое-то странное выражение.

— Фредрик Уландер. Журналист. По всей видимости, он работал над чем-то секретным.

Клянусь, я словно оказался в свободном падении. Фредрик Уландер мертв. Если не считать Люси и Бориса, единственный человек, которому я доверил всю свою историю.

— Ты что-то побледнел, — сказал Дидрик. — Откуда ты его знаешь?

Тут врать было незачем:

— Мы когда-то учились на одном курсе.

— Не знал, что ты учился на журналистике.

— А я и не учился. Это он учился на юридическом. Но только два семестра.

Дидрик кивнул.

— Не знаешь, случайно, какими секретами он занимался?