Джули Кларк - Последний рейс

Рори Кук: Нельзя, чтобы это сейчас всплыло. Любыми средствами, любыми деньгами реши проблему.

Заинтригованная, я возвращаюсь в почту и просматриваю входящие. Поиск выдает кучу результатов, но все они не подходят: сообщения либо слишком старые, либо адресованы сразу нескольким представителям фонда. Вставляю флешку и ищу там. Единственное, что находится, – стандартный договор о неразглашении, который подписывают все сотрудники. Сортирую папку с тысячами документов, скопированных с компьютера Рори, по алфавиту, отбираю файлы на буквы «ч» и «ф» и внимательно их просматриваю. Может, Чарли в курсе финансовых махинаций Рори и собирается предать их гласности? Тогда понятно, почему муж нервничает: его образ бескорыстного филантропа будет разрушен, а дорога в сенат навсегда закрыта. Все-таки не зря я скопировала его жесткий диск. У Рори точно есть темные тайны. Наверняка. Как и в любом лесу есть дикие звери, пусть их не видно.

Увы, пока я блуждаю вслепую и нахожу лишь памятки о новых налоговых законах, ежеквартальные отчеты и прочую ерунду. Кое-где всплывает мое имя, но в основном это заметки, вроде «Отправить Клэр на открытие арт-галереи». Я открываю файлы один за другим – и все впустую; ощущение такое, что роюсь в мусорном баке.

Через час я сдаюсь. Какими бы тайнами ни шантажировал мужа этот неизвестный Чарли, мне их так легко раскопать не получится. Придется затаиться и ждать, пока Рори сам не проговорится.

Беркли, Калифорния

Сентябрь

За пять месяцев до крушения

– Обувайся, – заявила Лиз, появившись на пороге Евиного дома субботним утром в конце сентября. – Мы идем на бейсбол.

«Ева с соседкой посетили бейсбольный матч», – привычно пронеслось в голове у Евы. Она сделала вид, что не расслышала, и переспросила:

– Куда?

– На бейсбол. И не просто, а на домашний матч «Джайентс».

– Вообще-то мы живем в восточной части залива. Местная команда – «Окленд Атлетикс». Логичнее было бы пойти на них.

Лиз пожала плечами.

– Возможно, но у декана моего факультета абонемент, и она пригласила меня вместе с другими коллегами на игру. Она не против, если я приду с подругой.

Вот уже три недели Ева наслаждалась нежданным отпуском. Взяла несколько дополнительных смен в ресторане, часто проводила свободное время с Лиз и вообще не вспоминала о своей «основной» работе – так бухгалтер, отправившийся на острова, начисто забывает о таблицах и квартальных отчетах спустя пару дней, проведенных на теплом пляже под сенью пальм.

Единственное, что нарушало эту идиллию, – незримое присутствие агента Кастро. Ева не раз ловила себя на мысли, что она как будто играет чужую роль перед единственным зрителем: ходит неспешней, смеется громче. И соглашается на все предложения Лиз, будь то экскурсия в ботанический сад, обед в пиццерии, поход в кино или прогулка по магазинам. Любая возможность годилась, чтобы продемонстрировать свою «нормальность».

Ева удивлялась, насколько ей легко и интересно с Лиз. Они болтали обо всем: о философии, политике, истории. Даже о химии. И о прошлом. Ева призналась, что выросла в приюте – особо, конечно, не откровенничала, но и врать старалась по минимуму, чтобы потом не запутаться. Правда, в рассказе о вылете из колледжа без лжи не обошлось: не признаваться же, что попалась на изготовлении наркотиков. Сказала, что кончились деньги. Зато смогла свободно вспоминать о тех временах и болтать с Лиз о прелестях студенческой жизни, чудаках-сокурсниках, соперничестве со Стэнфордом и традициях, понятных лишь тому, кто сам варился в этом котле.

– А у вас есть семья? – спросила как-то Ева.

– Только дочь, Элли, – вздохнула Лиз, глядя в мерцающее пламя свечи. – Я вырастила ее одна. Отец ушел от нас, когда ей исполнилось семь. Непростое было время, но теперь, оглядываясь назад, я уверена, что все оказалось к лучшему.

Она рассказала, что ее бывший муж был человеком очень жестким и суровым и требовал беспрекословного подчинения и от нее, и от дочери.

– Я рада, что моей малышке не пришлось расти под грузом его нереалистичных ожиданий.

– Где она сейчас?

– Работает, да только все без толку. Постоянно сверхурочные, почти без выходных. Пока я здесь, в Калифорнии, она сдает свою квартиру в городе, чтобы присматривать за моим домом в Нью-Джерси. Бедная моя девочка, у нее теперь, наверное, совсем не остается времени на друзей, – вздохнула Лиз и смущенно улыбнулась. – Материнское сердце всегда болит.