Клара и Юханнес находились достаточно далеко друг от друга. Она уже погибла к тому времени, когда Форселль оказался в затруднительных обстоятельствах. Но так ли оно было на самом деле? Ведь события могли развиваться и по другому сценарию.
Отпуск был испорчен окончательно – вот единственное, что понял Микаэль. И еще – что он не успокоится, пока не докопается до истины в этой истории.
« Ну почему ты всегда оказываешься умней меня? » – написал он Саландер.
27 августа
Паулина Мюллер в пижаме сидела на кровати в бывшей детской, попивала теплый шоколад и разговаривала по мобильнику. Она вернулась в Боденхаузен, в Мюнхен, в объятия мамы, которая обращалась с ней, как с десятилетней девочкой.
Собственно, Паулина не имела ничего против. Ей хотелось жаловаться на жизнь и плакать, сбросив с себя груз ответственности за свои проблемы. К тому же она допустила ошибку. На самом деле родители, похоже, давно раскусили Томаса. В их глазах не промелькнуло и искры сомнения, когда Паулина рассказывала о том, что ей пришлось пережить. Но сейчас она закрылась от них в комнате и попросила не беспокоить.
– Итак, вы не догадываетесь, кто была та женщина, – допытывалась инспектор Ульрика Йенсен, словно не верила ни единому слову Паулины и имела на это все основания.
Ведь Паулина не только сразу поняла, кто наказал Томаса. Она уловила мрачную логику событий и была страшно напугана тем, что сама стала их причиной. Сколько раз после этого она повторяла, что никогда в жизни не должна больше встречаться с Томасом, ни при каких обстоятельствах…
– Нет, – ответила она Ульрике Йенсен. – Ума не приложу, кто это мог быть.
– Но Томас говорил, что вы встретили женщину и влюбились, – продолжала инспектор.
– Да, так я написала, чтобы позлить его.
– Тем не менее, судя по всему, преступница как-то связана с вами. Складывается впечатление, что она вообще действовала по вашему поручению. Она взяла с вашего мужа клятву, что он больше не будет искать с вами встреч.
– Это странно.
– В самом деле? Соседи говорили, что вы ходили с забинтованной рукой, прежде чем съехать от него. И вы объяснили это тем, что обожгли руку утюгом, так?
– Именно так.
– К сожалению, этому не все верят, Паулина. Из вашей квартиры доносились крики. Крики и грохот, как будто там была драка.
Паулина задумалась.
– В самом деле? – удивленно повторила она.
– Так может, это все-таки Томас прижег вам руку утюгом?
– Возможно.
– Я имею в виду, что та женщина могла действовать из соображений мести, понимаете?
– Возможно.
– И в этом случае она – кто-то из близких вам людей. Так кто же она?
– Я не знаю.
– Вы не знаете…
Беседа продолжалась примерно в таком духе, пока наконец Ульрика не сменила тон.
– Хотя… – уже мягче начала она.
– Да? – насторожилась Паулина.
– Полагаю, вам не о чем беспокоиться.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Паулина.
– Ваш муж очень боится той женщины. Похоже, теперь он и в самом деле будет держаться от вас подальше.
На несколько секунд Паулина замолчала, а потом спросила:
– Это всё?
– Пока да.
– В таком случае, я хочу сказать «спасибо».
– Кому?
– Я не знаю.
Паулина добавила еще, что надеется, что Томасу в скором времени полегчает, и дала отбой.
Она сидела на кровати, пытаясь переварить полученную информацию, когда мобильник зазвонил снова. Это была Стефани Эрдман, адвокат по семейным делам. Паулина встречала ее имя в газетах. Эрдман вызвалась представлять интересы Паулины в суде и сразу предупредила, что беспокоиться о гонораре не стоит: этот вопрос уже улажен.
* * *
Соня Мудиг встретила его в коридоре полицейского участка и покачала головой. Имя Нимы Риты не упоминалось ни в одном документе миграционной службы, вот что это должно было значить. Тем не менее им выдали ордер на дальнейшие розыскания, и это была хоть маленькая, но победа. Потому что расследование и без того стопорилось из-за множества внешних помех. Разговор с секретными службами давно вылился в монолог, и это все больше раздражало Бублански. Он задумчиво посмотрел на Соню.
– Возможно, теперь у нас есть подозреваемый.
– И кто он?
– Имени я не знаю.
– Тем не менее он подозреваемый?
– Кое-что указывает на него.
Бублански рассказал Соне о мужчине, которого Хейкки Йервинен видел на Нурра-Банторгет между часом и двумя ночи на субботу пятнадцатого августа и который, по всей видимости, и передал Ниме отравленную бутылку.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу