Давид Лагеркранц - Девушка, которая должна умереть

– Я не рассказала тебе, что именно он кричал о Форселле.

– Ничего нового, насколько я понял.

– Не совсем.

– Но почему ты заговорила об этом только сейчас?

– Потому что вспомнила.

– И что же он такое кричал?

– Что-то вроде, что «я доберусь до Форселля… Я оставил Мамсабива… ужасно, ужасно»… по-английски.

– Да… странно звучит, что и говорить.

– Еще бы.

– И что это значит?

– Точно не знаю. Но я набирала в «Гугле» «Мамсабив», «Мансабин» и другие варианты, какие только приходили в голову. В результате вышла на Матса Сабина…

– Военного историка?

– Ты его знаешь?

– Я слышал о нем. Одно время он читал лекции по истории Второй мировой войны.

– А тебе известно, что Матс Сабин умер четыре года назад во время прогулки в горах Абиску?

– Нет.

– Кровоизлияние в мозг. Он попросту замерз.

– Не знал.

– А о том, что одно время он водился с Форселлем?

– И?.. – Микаэль все еще не мог понять, на что она намекает.

– Они переругивались в прессе.

– Из-за чего?

– Из-за России. Не знаю, как так получилось, но после выхода на пенсию Матс Сабин занял пророссийскую позицию. Стал публиковать в газетах, в том числе «Экспрессен», статьи о «русской паранойе» и том, что Швеции надо проявить больше понимания в отношении восточного соседа. В ответ Форселль обозвал его «проплаченным лакеем»… Перепалка кончилась судом, вынудившим Форселля принести публичные извинения.

– И при чем здесь нищий?

– Не знаю, только…

– Что «только»?

– « I left Mansabin », – говорил он. «Я оставил Мансабина». Матс Сабин и в самом деле умер, всеми оставленный, в полном одиночестве.

– Да, это кое-что…

– Полный идиотизм, я понимаю.

– Совсем не обязательно.

Оба замолчали. Блумквист смотрел из окна на воду.

– А знаешь что? – сказал он. – Возвращайся. Бери катер, обсудим это и все, что захочешь.

– В следующий раз, Микаэль.

Блумквист не стал ее уговаривать. И без того все выглядело слишком патетично. Он открыл холодильник, вытащил бутылку пива и задумался. Что теперь делать? Самым правильным было бы, наверное, забыть и о Катрин, и о нищем и вернуться к репортажу о фабриках троллей и биржевом крахе – или же действительно уйти в отпуск.

Но Микаэль был тем, кем он был, – упрямым ослом. Поэтому, вымыв посуду и прибравшись в кухонном углу, отправился в «Гугл» наводить справки о Матсе Сабине и вскоре вышел на некролог в «Норрландском социал-демократе».

Уроженец Лулео, Матс Сабин был майором прибрежного флота. В восьмидесятые годы выслеживал подводные лодки, изучал историю и в конце концов стал выступать в Уппсале с лекциями о нападении Гитлера на СССР. Доцент Высшей школы национальной обороны, он опубликовал несколько популярных книг о Второй мировой войне. Выступал за членство Швеции в НАТО, будучи убежден, что все подводные лодки, на которые он охотился в Балтийском море, – русские.

В последние годы жизни с ним явно что-то произошло, потому что из ярого противника России Матс Сабин вдруг стал ее сторонником. Теперь он одобрял и вмешательство в дела Украины, и аннексию Крыма, и превозносил Россию как миротворческую силу в Сирии.

О причинах этой странной метаморфозы не говорилось. Разве сам Сабин утверждал, что «точки зрения на то и существуют, чтобы менять их по мере взросления». Матс увлекался бегом по пересеченной местности и подводным плаванием, ему было шестьдесят семь лет. Новоиспеченный вдовец, он совершал классический переход между Абиску и Никкалуоктой, когда замерз насмерть, несмотря на начало мая, благоприятный прогноз погоды и «хорошую форму» – так говорилось об этом в газете. Все произошло в ночь со второго на третье. Утром четвертого мая группа спасателей из Сундбюберга обнаружила его неподалеку от реки Абискуйокка. Похоже, Сабина хватил удар, от которого он не смог оправиться. Подозрений на умышленное убийство у полиции не возникло.

Микаэль попытался выяснить, где в это время находился Юханнес Форселль, который тоже был спортсменом-любителем, но ничего не вышло. Несчастный случай с Сабином произошел в мае 2016 года, почти за полтора года до того, как Форселля назначили министром обороны. А в то время он жил у себя в Эстерсунде, где не вызывал интереса даже у местной прессы. И все-таки Микаэлю показалось, что Форселль мог иметь коммерческие интересы на Севере, в частности в районе Абиску.

Как бы то ни было, все это представлялось слишком надуманным. Микаэль встал и направился к книжному шкафу в спальне, но там были одни детективы. Тогда он позвонил дочери Пернилле и Эрике, но не застал на месте ни ту ни другую и отправился обедать в отель на воде, откуда вернулся поздно вечером совершенно без сил.