Эйса Р. Гиффорд. Отчет президента. Второй ежегодный доклад Вермонтского общества помощи детям, 1921
Государственную больницу для душевнобольных построили в Уотербери в 1890 году, так как психиатрическая больница в Братлборо к тому времени была уже переполнена. Главный врач доктор Стенли однажды обедал у нас. Это было в 1927 году, мне исполнилось тринадцать. Незадолго до этого доктор Стенли выступил в поддержку законопроекта о добровольной стерилизации. Помню его потемневший от пота крахмальный воротничок. Разговаривая со мной, доктор стоял слишком близко. Еще мне запомнилось, что он отказался есть брюссельскую капусту.
— …Вам может показаться, что хорея Хантингтона поражает только лиц с европейскими корнями. Но нет, эта болезнь, имеющая наследственное происхождение, встречается и у индейцев племени джипси, и у пиратов, — сообщает Абигейл, пока мы идем от стоянки к больничным корпусам.
По всей видимости, она смирилась с моим присутствием и даже решила меня немного просветить. Голос ее звучит спокойно, почти дружелюбно.
Мы подходим к дверям корпуса А, где находится женское отделение. Абигейл поворачивается ко мне, глаза ее горят.
— Любопытно, каково это — просыпаться рядом с мужчиной, у которого такие… такие смелые теории? — спрашивает она, и лицо ее становится таким же красным, как кирпичи, из которых сложено здание.
…В памяти всплывает картина: я пришла в офис евгенического общества на Чёрч-стрит — сообщить Спенсеру, что у нас будет ребенок. Открываю дверь его кабинета и застаю там мужа вместе с Абигейл. Она сидит на краю стола, положив ладонь на руку Спенсера, хохочет — видно, над какой-то его шуткой.
— Сисси! — восклицает Спенсер, увидев меня.
На лице его сияет улыбка, но я не знаю, кому она адресована — ей или мне…
Неожиданно дверь здания открывается, и нас буквально втягивает внутрь, как в вакуум. Конечно, ведь в аду не может быть воздуха. Медсестры в белых шапочках, напоминающих японских бумажных журавликов, двигаются бесшумно и словно не замечают пациенток — ни ту, что рыдает у справочного стола, ни ту, что бегает по коридору голая, с развевающимися волосами. На скамье сидит чумазая девушка, чуть старше Руби. Длинные рукава ее рубашки прикручены к деревянным перекладинам за спиной. Под скамейкой лужица — судя по всему, мочи.
— Мисс Олкотт!
Откуда-то появляется доктор Стенли в белоснежном халате. Интересно, как ему удается сохранять столь безупречный вид в подобной обстановке? Он подходит ко мне так близко, что я слегка напрягаюсь.
— Неужели я имею удовольствие видеть…
— Имеете, — говорю я и протягиваю руку. — Сесилия Бомонт-Пайк.
— Сесилия? Сисси! Вы стали совсем взрослой! — Он скользит взглядом по моему животу. — Вижу, вас можно поздравить.
— Спасибо.
— Сегодня миссис Пайк заменяет профессора, — поясняет Абигейл.
Доктор Стенли умело скрывает свое удивление:
— Превосходно. Что ж, пройдемте в мой кабинет, там будет удобнее разговаривать.
Он поворачивается и идет по коридору, Абигейл следует за ним, а я не могу двинуться с места. Пустой взгляд девушки в смирительной рубашке словно заворожил меня.
— Миссис Пайк! — оборачивается Абигейл. В голосе ее звучит легкое раздражение.
Усилием воли отворачиваюсь от девушки и пускаюсь за ними вдогонку.
Доктор Стенли, очевидно, уверен, что обо всем увиденном здесь я непременно расскажу Спенсеру. Именно поэтому он ведет нас в свой кабинет самым длинным путем. Кое-где в коридоре толпится так много пациенток, что нам приходится идти гуськом.
— Законодательное собрание штата недавно приняло решение о строительстве нового корпуса для женщин с острыми психическими расстройствами, — сообщает доктор. — Вы сами видите, как у нас тесно.
— Сколько больных сейчас содержится в вашей больнице? — спрашивает Абигейл.
— Девятьсот девяносто семь, — отвечает доктор Стенли, и тут взгляд его падает на какую-то девушку — одна сестра ведет ее за руку, а другая несет следом небольшой чемодан. — Уже девятьсот девяносто восемь. — Доктор распахивает дверь в просторную светлую комнату, где тоже многолюдно. — Я очень верю в трудотерапию. Праздные руки — угроза для душевного здоровья.
Женщины, сидящие за длинными столами, плетут тростниковые корзинки или собирают прищепки для белья. Они смотрят на меня и видят богатую даму в нарядном платье для беременных. Никто не догадывается, что я одна из них.
— Мы продаем наши изделия, — с гордостью рассказывает доктор Стенли. — А на вырученные деньги устраиваем для пациентов всякого рода развлечения.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу