Джоди Пиколт - Второй взгляд

Иногда я думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не вышла замуж за Спенсера, а поступила бы в колледж. Наверное, я стала бы сотрудницей евгенического общества, как Фрэнсис Конклин и Гарриет Эббот. Была бы я счастливее, вот в чем вопрос? Эти женщины ощущают себя частью движения, которое приведет Вермонт в безоблачное будущее. Не могу сказать то же самое о себе.

Спенсер говорит, что предназначение некоторых женщин — изменять этот мир, а другие созданы для того, чтобы он не развалился. А еще есть женщины, которые не находят себе места в этом мире, потому что знают: сколько бы они ни старались, они всегда будут здесь чужими. Я отношусь к их числу.

Отец обнимает меня за плечи.

— Как поживает мой внучек? — спрашивает он, словно нет никаких сомнений в том, что родится мальчик.

— Парень силен, как буйвол, — отвечает Спенсер. — Лягает Сисси без передышки.

Отец расплывается в улыбке. Никто не упоминает о моей матери, хотя ее имя словно витает в воздухе. Интересно, я в утробе тоже была сильна, как буйвол, и лягалась целыми днями?

Струйки пота бегут у меня меж грудей, стекают по спине. Голова под шляпой нестерпимо чешется. С озера доносится гудение барж, вереницей отплывающих от берега.

— Мэм, вы хорошо себя чувствуете? — слышу я чей-то голос.

Поворачиваюсь и вижу молодого человека в светлом костюме, с красной гвоздикой в петлице. Его волосы цвета патоки аккуратно причесаны на косой пробор. Рука его слегка касается моего локтя.

— Вы выглядите немного усталой, — говорит он. — Несомненно, вы здесь самая очаровательная женщина. Но похоже, ваши силы на исходе.

Прежде чем я успеваю ответить, между нами вырастает Спенсер.

— Вы хотите что-то сказать моей жене? — спрашивает он.

Молодой человек пожимает плечами.

— Я хочу кое-что сказать всем этим людям, — говорит он, указывая на толпу, и, подмигнув мне, исчезает.

— Может, на следующий год ты нокаутируешь ирландца на боксерском ринге, — обращается отец к Спенсеру.

— Я нокаутирую всякого, кто будет приставать к Сисси, — ухмыляется Спенсер.

Слова его заглушает раскатистый баритон того самого молодого человека, о котором идет речь.

— Леди и джентльмены! Легенда о Самюэле де Шамплене! — провозглашает он.

Люди спешат увидеть представление на исторический сюжет. Музыканты играют индейские мелодии, выходят четыре смельчака, изображающие зловещих ирокезов. Они полуголые, как и положено дикарям, лица и тела их разрисованы цветными полосами. Отважный путешественник Шамплен, прибывший в сопровождении воинов-алгонкинов, убивает всех врагов одним выстрелом из своей винтовки, и они падают вповалку.

— Мрачная эпоха господства дикарей закончилась в этот решающий час, — возвещает оратор. — Могущественный Шамплен пересек воды… и сотворил из великого хаоса великий порядок.

Раздаются аплодисменты, актеры кланяются, а зрители начинают расходиться.

— Ну, куда пойдем теперь? — спрашивает Спенсер. — Скоро начнется бейсбольный матч, а на озере будут гонки катеров. Или ты хочешь посмотреть выставку?

Хотя нас разделяют колеблющиеся людские волны, я вижу, что мужчина, стоящий по другую сторону сцены, неотрывно смотрит на меня. Он такой же смуглый, как и индейцы, игравшие в историческом представлении. Глаза у него темные — не глаза, а настоящие ловушки. Встретив мой взгляд, он не улыбается и из вежливости делает вид, что смотрит в другую сторону. Не могу двинуться с места даже после того, как Спенсер касается моего плеча. Я чувствую, что странный незнакомец может причинить мне боль, и сознаю, что он никогда этого не сделает. Сама не знаю, что завораживает меня сильнее.

— Сисси?

— Идем посмотрим выставку, — говорю я, надеясь, что это вполне приемлемый ответ.

Когда я оборачиваюсь, темноглазого незнакомца уже нет.

Свобода и единство.

Заброшенный участок на Шелберн-стрит превратился в выставочную площадку. Мы сидим на трибуне и смотрим шоу Берти Бриггс «Легендарные танцующие кошки». Я обмахиваюсь программкой, как веером. Приподнимаю волосы с мокрой от пота шеи и пытаюсь засунуть их под шляпу. Замечаю, что под мышками у меня темные круги, и краснею от смущения.

Спенсеру наверняка тоже жарко. Но в своем костюме из индийского льна он выглядит таким же спокойным и невозмутимым, как и обычно. Они с отцом наблюдают за цыганами, которые предлагают свои товары: плетеные корзинки, настои трав, снегоступы. Летом они раскидывают свой табор на берегах реки и озера, а зиму, говорят, проводят в Канаде. Разумеется, это не настоящие цыгане, а самые обычные индейцы. Но их называют джипси [10] От англ . Gypsies — цыгане. — у них темная кожа, они ведут кочевую жизнь, и их многочисленные дети частенько попадают в приюты и тюрьмы.