Джоди Пиколт - Второй взгляд

Ответ: В том, чтобы передать собственные лучшие качества будущим поколениям. Если тот или иной индивидуум обладает чрезмерным количеством нежелательных качеств, от них следует избавиться, позволив его зародышевой плазме умереть вместе с ним.

Так жарко, что, кажется, даже дома обливаются потом. Тротуар плавится под ногами. Мужчины в летних костюмах и женщины в красивых льняных платьях гуляют, взявшись за руки. Лоточники продают лимонный лед и красно-бело-голубые вертушки. Все улыбаются, все слишком широко улыбаются.

— Я слышал, сегодня утром здесь был боксерский поединок, — говорит Спенсер. — Какой-то солдат из военного городка победил ирландца, приехавшего из Нью-Йорка.

Он тащит меня туда, где толпа не так густа, вытягивает шею и смотрит в сторону Холма. Там живет мой отец, с тех пор как я и Спенсер поселились в доме, где прошло мое детство.

— Гарри не имеет привычки опаздывать, — бормочет Спенсер. — Ты его не видишь?

Спенсер почти на голову выше меня, к тому же он носит очки. Я тоже вытягиваю шею, высматривая отца, но вижу только босоногого мальчика, который стоит на коленях у кучи навоза и собирает монетки, просыпавшиеся из чьего-то кошелька. Этот мальчик — часть неизвестного мне мира, он принадлежит к тем людям, что живут в трущобах Норт-Энда. От нашего дома их отделяет расстояние в две сотни ярдов и невидимая, но непроницаемая стена.

— Дорогая! — раздается у меня за спиной голос отца. Оборачиваюсь, он целует меня в щеку. — Прости, Спенсер, — говорит он, и они пожимают друг другу руки. — Я смотрел бокс. Потрясающее зрелище. Особенно для тех, кто интересуется психологией иммигрантов…

Наука для меня — темный лес, однако я выросла в этом лесу. Мой отец Гарри Бомонт — профессор биологии в Вермонтском университете. Спенсер, профессор антропологии, разделяет его взгляды на законы генетики Менделя. Они оба — последователи еще одного ученого, Генри Перкинса, который познакомил Вермонт с евгеникой: наукой о совершенствовании человечества благодаря улучшению генетики. Профессор Перкинс когда-то возглавлял Вермонтское евгеническое общество, частную организацию, которая занималась изучением законов генетики, так сказать, на местном материале. Ныне он совместно со Спенсером и моим отцом работает под эгидой Вермонтской комиссии по вопросам сельской жизни. Созданный ими Комитет по изучению человеческого фактора много лет работал на Институт семьи, исследуя историю вырождающихся вермонтских семей и пытаясь понять, каким образом социальное и экономическое состояние города влияет на судьбы его жителей. Их родословные таблицы, несомненно, пригодятся социальным работникам и полицейским, которые опекают трудных подростков и досрочно освобожденных преступников. Эти исследования имеют самое широкое значение: как и всякий другой штат, Вермонт может служить уменьшенной моделью всей страны.

В результате столь упорной научной работы станут возможными реформы, способные изменить будущее Вермонта. Спенсер часто говорит, что нам нужно стремиться не вперед, а назад — в ту пору, когда при слове «Вермонт» людям представлялся безмятежный пасторальный пейзаж: утопающие в зелени городки, белые церкви, пестрые склоны холмов, поросших лесом. Мой отец и Спенсер чуть ли не первыми поняли, что эта чу́дная картина замутилась вследствие того, что генетический фонд янки истощается и загрязняется. Сотрудники Института семьи отправляются в небольшие города и изучают, как социальный и экономический статус сказывается на генетических процессах, происходящих в семьях. Закономерно, что в городах, находящихся в состоянии экономического упадка, растет количество жителей, попадающих в тюрьмы, психиатрические лечебницы и школы для слабоумных детей. Ущербные гены, приводящие к слабоумию и проявлению криминальных наклонностей, разумеется, передаются потомству — это очень хорошо видно на схемах, которые отец часто раскладывает на нашем обеденном столе. Выявляя носителей подобных генов и лишая их возможности размножаться, Вермонт сможет вернуть себе былое процветание.

Спенсер без конца повторяет, что все его исследования направлены на создание идеальной вермонтской семьи.

— Такой семьи, как у нас с тобой, — добавляет он.

С тех пор как я вышла замуж, мне тоже приходится вносить свою лепту в дело всеобщего процветания. Я состою в совете Общества помощи детям и в Обществе дочерей Американской революции, выполняю обязанности секретаря женского комитета при церкви. Но женщины, с которыми я встречаюсь там, — грудастые, в жакетах с подплечниками и чулках со швом — говорят одно и то же, думают одинаково и так похожи друг на друга, что мне трудно бывает их различать. Я никогда не стану одной из них.