Джоди Пиколт - Второй взгляд

Шелби машинально направилась к зданию муниципалитета и вошла внутрь. Лотти, секретарь городского совета, сидя за столом, читала брошюру, излагавшую очередную чудодейственную систему похудения.

— Не представляю, как это все можно выполнить! — вздохнула она, поднимая голову. — Здесь говорится, что надо есть одиннадцать раз в сутки, но по чуть-чуть! Придется покупать аптечные весы, чтобы отвешивать себе микроскопические порции!

Все то время, что Шелби жила в Комтусуке, Лотти сидела на различных диетах — и при этом постоянно весила около двухсот пятидесяти фунтов. Закрыв книгу, она достала из контейнера стебель сельдерея.

— По-моему, Шелби, овощи изобрел дьявол. Кто еще мог придумать такую безвкусную дрянь? — Она с отвращением откусила кусочек стебля. — Нет, невозможно сидеть на диете, когда у тебя и без того скверное настроение!

— Тебя достали репортеры?

— Да, они налетели сюда, как пчелы на мед. Все утро осаждали меня как ненормальные, выпрашивали фотокопии договора купли-продажи этого участка. И лишь тогда отстали, когда все копии закончились. — Лотти потрясла головой. — Думаю, тебе ничуть не легче.

— Мы решили проблему просто — отключили телефон, — пожала плечами Шелби.

— Ох, скорее бы они отсюда убрались! Скорее бы все это закончилось! Ведь каждый день слышишь о каких-то новых дурацких сюрпризах. Мирт Клуни рассказала мне, что попугай Уолли Лафлер теперь поет песни Эдит Пиаф. По-французски, разумеется. А знаешь, что вытворяет кофемашина здесь, в нашем офисе? Отказывается выдавать что-либо, кроме лимонада. — Внезапно Лотти расплылась в улыбке. — Прости, ты наверняка пришла сюда не для того, чтобы выслушивать жалобы старой толстухи. Чем я могу тебе помочь?

Шелби, не моргнув глазом, соврала, что директор библиотеки просил ее проверить некоторые факты. Через десять минут она уже сидела в подвальном помещении архива в окружении коробок с документами. Пожелтевшие карточки, хранившие сведения о рождении и смерти жителей города Комтусук с 1877 года и до наших дней, лежали здесь долгие годы, но ни у кого руки не доходили, чтобы привести архив в порядок.

Росс не просил о помощи. Может, именно поэтому Шелби и решила сюда прийти. После ссоры в больнице он старательно избегал встреч с сестрой. При этом проявлял вежливость, которая ранила Шелби хуже откровенного хамства: оставлял на столе записки с сообщением, что вернется от четырех до пяти утра; когда в холодильнике заканчивалось молоко, непременно покупал новую упаковку и так далее. В доме повисло молчание, и казалось, невысказанные слова заползают под ковер, так что Шелби порой опасалась споткнуться о какое-нибудь из них. Ей отчаянно хотелось набраться смелости и спросить у своего маленького братика: «Разве ты не понимаешь, что я поступаю так из любви к тебе?» Но она боялась услышать в ответ то же самое.

Шелби надеялась, что тучи скоро развеются, Росс сменит гнев на милость и сам сделает первый шаг к примирению. Не зная, как показать ему, что сожалеет о случившемся, она решила в качестве извинения добыть информацию, которая может оказаться брату полезной.

Коробка, где лежали заключения о смерти 1930 года, в конце пятидесятых пережила наводнение, и чернила на некоторых карточках были так размыты, что Шелби не могла разобрать имен умерших, не говоря уже о прочих сведениях. На дне коробки обнаружились листки ежегодника городского совета, а также календарь за 1966 год. «Название города Комтусук, — прочла Шелби на обложке календаря, — происходит от слова „кодтозик“, что на языке индейцев племени абенаки означает „сокрытый“ или „спрятанный“. Вне всякого сомнения, здесь имеются в виду ценные залежи гранита, обнаруженные в карьере „Ангел“».

Утверждение отнюдь не бесспорное, подумала Шелби.

Она продолжила свои изыскания и принялась за стопку свидетельств о смерти 1932 года. Документы не пострадали от воды, но резинка, которой они были перехвачены, так износилась, что порвалась у Шелби в руках. Карточки, пахнувшие засушенными цветами и серой, рассыпались у нее на коленях. Шелби стала поспешно их просматривать. БЕРТЕЛМЕН АДА. МОНРО РОУЛИН. КВИНСИ ОЛИВ.

Две карточки слиплись вместе. Заметив это, Шелби разобрала, что на обеих значится одна и та же фамилия: Пайк. Первая — свидетельство о смерти безымянного мертворожденного младенца, появившегося на свет на три недели раньше срока. Приблизительное время смерти — 11:32. Вторая карточка — свидетельство о смерти миссис Спенсер Пайк. Время смерти — 11:32 .