Джоди Пиколт - Второй взгляд

Несмотря на то что в архиве было жарко и душно, Шелби пробрала дрожь. Не только оттого, что эта несчастная, миссис Спенсер Пайк, скончалась в возрасте восемнадцати лет, не успев подержать на руках своего ребенка. И не только потому, что ее бедное дитя не сумело сделать ни единого вздоха на этом свете. Дело было в составе, скрепившем обе карточки. Шелби не была специалистом, но она не сомневалась: это кровь.

Руби Уэбер было тяжело это признавать, однако она старела. Она всем говорила, что ей семьдесят семь лет, хотя на самом деле ей было восемьдесят три. Ее губы двигались, будто проржавевшие дверные петли, глаза неожиданно застилала туманная пелена. Что хуже всего, она могла задремать, не закончив начатой фразы, бессильно свесив голову, как и положено дряхлой старухе. Когда-нибудь она вот так задремлет, думала Руби, и забудет проснуться.

Лишь бы это произошло не раньше, чем Люси сможет без нее обходиться, вздыхала про себя Руби. Лекарства, считала она, помогают правнучке, однако имелся один весьма странный побочный эффект: ночные кошмары Люси просочились через стены коридора в спальню Руби. Теперь, вне зависимости от того, когда и где старая женщина начинала дремать, ей непременно снился телефонный звонок. Тот звонок, что разрушил ее жизнь.

Это произошло восемь лет назад, в дождливый понедельник. Руби подняла трубку, думая, что звонят из аптеки, — наверное, прибыли лекарства от артрита, которые она заказывала. А может, это ее дочь Люкс звонит из супермаркета сообщить, что будет дома через несколько минут. Но голос на другом конце провода принадлежал призраку…

Когда вернулась Люкс, Руби сидела неподвижно, с трубкой в руках.

«Ты не представляешь, как долго я стояла в очереди в кассу! — воскликнула Люкс. — Кажется, люди делают запасы на случай атомной войны. — Взглянув в побледневшее лицо Руби, она встревожилась. — Ма? Что случилось?»

Руби протянула руку, коснулась запястья дочери, ощущая, какая теплая и гладкая у той кожа. Словно нагретый солнцем камень… Как рассказать человеку, что он вовсе не тот, кем привык себя считать?

Кто-то мягко тряс Руби за плечи:

— Бабушка, бабушка, проснись!

Руби не отвечала. Она по-прежнему была рядом с Люкс, которая упала, схватившись за грудь, когда Руби сказала ей, кто звонил. Объяснила, кто такая на самом деле Люкс и кем никогда не была она, Руби. Видела восковое неподвижное лицо Люкс сквозь стеклянные двери отделения реанимации, слышала голос доктора, сообщившего, что инфаркт оказался смертельным. О, как Руби корила себя за глупость! Все эти годы она бережно хранила тайну. Теперь она понимала, что, открыв ее, поступила опрометчиво и безответственно.

Когда умерла Люкс, Мередит находилась в Бостоне. Она училась там в аспирантуре. Мередит примчалась в больницу, требуя чуда. Ее желание увидеть мать живой было столь сильным, что Руби казалось: чудо может свершиться. Она представляла, как Люкс отбросит простыню и сядет на столе в морге. Прежде подобные чудеса случались. Руби сама была тому свидетельницей.

Руби никогда не говорила Мередит, что́ именно она сказала своей дочери за мгновение до того, как у той разорвалось сердце. Но теперь… когда Люси так мучается… да, теперь Мередит, наверное, способна понять, что любовь к своему ребенку может свести женщину с ума.

— Мерри, ты помнишь, как умерла твоя мать? — внезапно спросила Руби, набравшись решимости выложить все.

— Ох, бабушка, бедная, неужели ты видела смерть мамы во сне? — вздохнула Мередит.

Ее прохладная рука коснулась щеки Руби. Этого было достаточно, чтобы старуха поняла: нельзя дважды повторять одну и ту же ошибку. От прошлого надо отгородиться стеной раз и навсегда, лишь тогда оно утратит силу. В конце концов, все это касается только ее одной. Спенсер Пайк больше никогда не звонил, и она не сомневалась, что он давно отправился в ад.

Пес заставлял Росса нервничать. Он лежал в четырех футах от его ботинок — ну просто огромная пушистая шкура, брошенная на пол, — но с того момента, как Росс вошел в кабинет, за ним неотрывно следили темные немигающие глаза.

— Мистер Уэйкман, поставьте себя на мое место, — произнес детектив Рочерт. — Какой-то парень, называющий себя исследователем паранормальных явлений, приходит ко мне с улицы и требует повторного расследования убийства, совершенного семьдесят лет назад. Как вы полагаете, у кого я буду собирать показания — у призраков? И даже если я найду преступника, скорее всего, выяснится, что он давным-давно умер. Или же ему перевалило за девяносто. Ни один прокурор в Вермонте не направит это дело в суд.