Джоди Пиколт - Второй взгляд

— Илай? — Росс пробуравил сестру въедливым взглядом. — Насколько я понимаю, тебя больше интересует не само убийство, а детектив, который занимается его расследованием.

Шелби молча встала и спустилась с крыльца. Итан, в очередной раз скатившись с настила, промчался мимо, едва не задев ее.

— Я просто хотела сказать, что у него большой опыт по части детективных расследований.

— Кто бы в этом сомневался, — хмыкнул Росс.

Шелби метнула в него сердитый взгляд:

— Впрочем, мы сейчас говорим о другом. Так вот, если останков ребенка не оказалось в могиле, это может означать, что он похоронен в другом месте… или что его вообще не хоронили. В любом случае идея с бараньими костями вряд ли принадлежит профессору. Он, несомненно, понимал: если полиция потребует извлечь тело младенца из земли, то он, Пайк, мягко говоря, окажется в неловком положении. Маловероятно, что ему пришла в голову идея подкинуть ребенка на церковное крыльцо, и…

— А зачем подкидывать мертвого ребенка на церковное крыльцо? — перебил Росс.

— А кто тебе сказал, что ребенок был мертв? — возразила Шелби.

— Спенсер Пайк, — ответил Росс и растерянно заморгал. — Черт возьми…

— Вот то-то и оно.

— Если этот старый хрыч солгал… и ребенок был жив… может быть, кто-то попытался его спасти. Этот кто-то и похоронил бараньи кости в ящике для яблок… рассчитывая таким образом одурачить Пайка!

— Да уж, ему-то живой ребенок был совершенно не нужен, — добавила Шелби. — Тогда, может быть, Сесилия Пайк вернулась в этот мир, чтобы найти своего ребенка?

Итан промчался мимо, глаза его сияли. На ходу он сделал полный оборот, потом еще один, зашел на третий, но потерял равновесие и упал. Ничуть не огорченный своим падением, он расхохотался, сотрясаясь от смеха всем своим худеньким телом, — как умеют смеяться только дети.

— Не сомневаюсь, на ее месте ты тоже вернулась бы, — заметил Росс.

— Нет, — покачала головой Шелби. — Я никогда не покинула бы своего ребенка.

Спенсер Пайк сидел в садовой беседке, откинувшись на спинку кресла-каталки, на коленях у него лежал плед. Не слишком подходящая обстановка для такого паршивого сукина сына, вздохнул про себя Илай. Он предпочел бы увидеть Пайка в адском пламени, в котле с кипящим дегтем, на худой конец — в средневековой камере пыток. Но этот гад ухитрился совершить убийство и выйти сухим из воды.

Илай оперся на перила беседки, пытаясь подавить приступ ярости. Ему надо добиться от Пайка признания, а для этого требуется хладнокровие.

— Представьте себе человека, который пошел принять душ, а вместо этого ему сделали вазэктомию, — произнес он ровным голосом. — Что, по-вашему, он должен ощущать?

— Иногда подобная мера бывает необходима, — процедил Пайк.

— Сомневаюсь, что кто-либо из жертв вашей программы по стерилизации согласился бы с вами, — покачал головой Илай.

— Гитлер скомпрометировал евгенику, и в результате безмозглые либералы ополчились на нас как на врагов человечества. Но все, чего мы хотели, — сделать мир лучше, избавив людей от гнета дурной наследственности.

— То есть лишить возможности иметь потомство всех тех, кто беден или просто не похож на вас. Очень гуманно, ничего не скажешь.

— Да, гуманно. Негуманно плодить детей, вынужденных жить в нищете. Детей, которые с малолетства видят вокруг себя грязь и разврат. Мы спасали тех, кого еще можно было спасти. И пытались оградить общество от тех, кого уже невозможно исправить.

— А вам не приходило в голову дать этим людям еще один шанс изменить свою жизнь?

— Этот шанс у них был. Но они ничего не меняли. Совершали все те же ошибки.

— А вы? — вскинулся Илай — Вы никогда не совершали ошибок?

Пайк прищурился:

— Вы хотите сказать, что все эти давние дела имеют какое-то отношение к застройке моего земельного участка?

— Кстати, о застройке. Она откладывается на неопределенное время, — сообщил Илай и вручил Пайку копию постановления окружного суда.

— Но это смешно! — пробормотал Пайк. — На моей земле нет и не было никаких индейских захоронений.

— Захоронения там есть, и вам это известно лучше, чем кому-либо другому. — Илай придвинулся к Пайку вплотную. — Скажите мне, Спенсер, она пыталась вырваться? Умоляла вас пощадить ее, когда вы затягивали петлю вокруг ее шеи?

— Зачем мне было убивать свою жену? — пожал плечами Пайк.

— В ее жилах текла кровь абенаки. Почетному члену Вермонтского евгенического общества не пристало иметь такую супругу, правда?