Стейнар Браги - Ката

Улица была тиха и пустынна, дома на ней казались покинутыми. На одном конце улицы стоял серый туман, а на другом вздымалась удивительно крутая вертикальная гора, возвышавшаяся над всей округой. Внизу у горы были зеленые склоны, но чем дальше вверх, тем желтее они становились, а еще выше шли песок и щебень, и на самом верху – отвесные черные утесы, терявшиеся в облаках.

2 марта

Всю жизнь, сама того не осознавая, я хотела, чтобы я была взрослая и одна. Возможность быть хозяином собственной жизни – и одиночество. Большинство моих воспоминаний окрашено одиночеством. Между мной и миром всегда была пропасть. Я пыталась навести через нее мост: посредством семьи, работы, бога и многого другого, но, наверное, мне это не нужно. Наверное, одиночество – это не так уж и плохо. По крайней мере, я никогда не бывала настолько одна, как сейчас.

4 марта

Пошла на встречу с кадровиком в больнице и сказала (как можно смиреннее), что хочу вернуться на работу. Я сама завела разговор о случившемся – все равно, по-моему, в больнице об этом уже все знают. Я сказала, что пока не решаюсь вернуться в онкологическое отделение, но готова работать в каком угодно другом. Хоть в отделении «Скорой помощи», хотя там дежурства бывают длинные и трудные. Я чуть было специально не попросила направить меня туда, а ведь для человека с таким опытом работы, как у меня, это ни в какие ворота. А они решили пока направить меня туда, чтобы проверить, можно ли мне доверять. Кадровик сказал, что он «подумает над этим», – это явно подразумевало, что он собирается позвонить Тоумасу и прозондировать почву. (Тоумас звонил мне, чтобы поболтать. Он признался, что дал мне хорошую рекомендацию, но только чтобы мы с ним не были в одном и том же отделении, а я продолжала лечиться. А то вдруг я опять наброшусь на него с зажимом для сосудов и попытаюсь заколоть им его в живот.) Но в нашей стране осталось так мало хороших медсестер, что вряд ли в больнице мою кандидатуру отвергнут.

Терапевт Г. прописал мне «Эсциталофарм», слабодействующий препарат СИОЗС, применяющийся против депрессии и навязчивых состояний. Самый тяжелый период адаптации уже прошел, и сейчас я ощущаю прилив энергии и чувствую, что стала не так зла и беспощадна к самой себе.

В последнее время мне несколько раз снился один и тот же сон. Будто я на площади Эйстюрвётль зимой, идет снег, и снежинки скапливаются на земле и на удивление медленно и красиво поднимаются к небесам. В ладони я держу обжигающую желтую точку и, когда смотрю на нее, как будто что-то вспоминаю.

10 марта

В последние дни много ездила в торговый центр «Крингла». А также заезжала в ИКЕА, «Хабитат» и магазин электротоваров «МАХ» – все это большие складские помещения за городом. В ИКЕА есть что-то такое, внушающее искреннее доверие: во всех этих отсеках, сделанных похожими на настоящие комнаты, эдакие куски идеальных жилищ. Ну, пусть не идеальных, но хотя бы таких, где царит безупречный порядок, где каждая вещь служит своему предназначению и находится строго на своем месте. И это странно, потому что многое из этого не выдерживает более детального рассмотрения. Если открыть холодильник, то там не зажигается лампочка, в кранах нет воды, цветы пластмассовые, а книги на полках, очевидно, ни разу не открывали. Они там только «для мебели», и авторы у них у всех совершенно неизвестные. Мне показалось, что там стояла одна книга Хайнесена [22] Известных писателей с такой фамилией, по крайней мере, двое: Вильям Хайнесен (1900–1991), знаменитый датско-фарерский писатель, художник и композитор, номинированный на Нобелевскую премию, и крупный фарерский прозаик Йенс Паули Хайнесен (1932–2011). , но когда я подошла поближе, это оказался какой-то Хайфенберг. Кто этот Хайфенберг? (Меня это так зацепило, что по приходу домой я стала искать его в Интернете, но не увидела никаких признаков того, что он вообще писал книги: ни на «Амазоне», нигде. Кажется, такого имени вовсе и не было. Нигде, кроме магазина ИКЕА.) По дороге домой купила сэндвич в кафе «драйв-ин». По вечерам – фитнес, а иногда и по утрам. Силы крепнут.

11 марта

Моя новая квартира – на верхнем этаже синего дома, обитого рифленым железом, стоящего на улице Бергсдатастрайти, недалеко от Скоулавёрдюстиг. Она всего 40 квадратных метров: кухонный уголок, крошечная гостиная, еще более крошечная спальня и ванная под скатом крыши. В гостиной двуспальный диван, в спальне односпальная кровать.