Стейнар Браги - Ката

– Темнеют? – Девочка помотала головой. – Почему ты так решила?

– Ну, когда ты загораешь, кожа у тебя темнеет. На солнце ведь загорают специально для этого. По крайней мере, ты не читаешь и в море не плещешься.

– От солнца не темнеют. Откуда ты это взяла?

– Во всяком случае, от него не белеют .

– Интересная мысль. – Девочка резко села и повернулась к Кате. – А ты мне вот что скажи. Если на улице солнце, а ты не хочешь перегреться, то какую одежду наденешь: белую или черную?

– Белую.

– Совершенно верно. – Девочка кивнула. – Вот и здесь то же самое: если долго лежать на солнце, то организм среагирует на это не тем, что будет темнеть и впитывать больше солнца, а тем, что станет белым. А как же иначе?

Ката призадумалась, но не знала, что возразить. Она закрыла глаза и почувствовала, что ей необходим отдых – долгий восстанавливающий отдых. Но даже после того, как она легла, ей было очень трудно успокоиться: мешали тошнота и холод, который охватывал ее через равные промежутки и под конец стал настолько лютым, что у нее задубело лицо и пальцы на руках и ногах.

– Мне нужно отдохнуть, – сказала Ката, и после этого они долго молчали. Белое солнце текло внутрь, за веки. Ката сидела в белой приемной и ждала, пока в белизне рождались солнца, отплывали друг от друга и рассредоточивались по белому пространству.

Когда она открыла глаза, девочка тормошила ее.

– Нам нельзя спать, – сказала она и помогла ей подняться. Затем заявила, что хочет разогнать кровь, и Ката дала ей протащить ее с собой несколько кругов по саду. Солнце не увеличивалось и не уменьшалось, и было все таким же холодным.

– Ты у бога, милая моя? – спросила Ката, но девочка не отвечала и провела ее еще несколько кругов по саду. – А где те трое, которые были здесь раньше? Ты с ними что-нибудь сделала?

– Позже увидишь, – ответила девочка.

– А я сюда еще вернусь?

– Да.

Они остановились под деревом. Закрыв глаза, Ката ощутила жизненную силу, струящуюся от него, и увидела, что на ветвях то тут, то там висят апельсины: рыжие, круглые, пышущие жизнью. И постепенно взбодрилась.

– Что ты здесь делаешь, Вала, родная? – спросила Ката; она больше не могла сдерживаться.

– Я не Вала, – ответила девочка. – Валы больше нет.

– Зачем ты так говоришь… – Ката ненадолго задумалась. – В смысле, ты имя сменила?

– Тут нет имен. Имена только у вещей.

– Не знаю… – Кате это показалось неправдоподобным, и она лишь промычала в ответ.

Девочка взглянула ей в лицо, решительно и немного холодно.

– Тебе придется меня оставить, понятно? Иначе нам обеим несдобровать.

Ката опустила глаза и увидела, что девочка крепко ухватилась за ее предплечье.

– Попробую, – сказала она, и девочка тут же ослабила хватку. Чуть-чуть отошла, но затем обернулась, и выражение лица у нее было уже менее суровое.

– Перед тем как расстаться, я хочу тебе кое-что сказать.

– Я боюсь, – сказала Ката и поняла, что это правда. Она уже давно боялась.

– Слушай меня, – велела девочка, и Ката послушалась. – Вскоре ты встретишь человека, который изменит твою жизнь, а ты – его жизнь. Ты знаешь этого человека. Он следовал за тобой – как тень. Но ты была слишком слепой и не видела его. Когда ты его встретишь, он будет сидеть с лицом, закрытым волосами, а сам он покрыт землей.

Ката кивнула:

– Понимаю. Лицо закрыто волосами.

– А за ним придут еще трое, и у них лица тоже закрыты волосами. У этих троих нет тела. Только головы. Они – призраки.

– Призраки?

– Призраки. Если ты заглянешь им в лицо, агония у тебя будет долгой и трудной, но ни хорошей, ни плохой. Тогда больше ничего не изменится, и твоя судьба будет запечатанной. Запомни это.

Девочка развернулась и зашагала прочь, а Ката бросилась за ней вдогонку и попросила обождать.

– Расскажи мне еще! Что я должна делать? – Она вцепилась в девочку и развернула ее.

– А это ты сама решай. Я могу сказать тебе еще одну вещь, но это ничего не изменит: в следующий раз ты попадешь сюда не по своей воле. Понятно?

– Я не знаю…

– Ты окажешься здесь по решению другого человека… И тогда мы снова встретимся, но ненадолго.

Девочка замолчала, словно обдумывая, сказать ли ей что-нибудь еще, а потом бросила: «Пока».

– Куда ты? – Ката всплеснула руками и по выражению лица девочки поняла, что та больше ничего не скажет. Девочка ушла, не оборачиваясь, и скрылась за углом дома.

Ката осталась под деревом одна. Слова девочки врезались ей в память, и чем больше она о них думала, тем более нелепыми они казались, и под конец Ката решила не придавать им особого значения. Из травы к ее подошвам поднималась жизненная сила, и мало-помалу она, ошалев от радости, сделала несколько бодрых шагов по лужайке. Движимая этой новой энергией, приблизилась к забору, окружавшему сад, поводила глазами по улице, по окрестным домам и поняла, что, конечно же, дом был не сам по себе, он наверняка входит в состав города или хотя бы городишки.