Роберт Сойер - Ката Бинду

Иногда мы раздумывали над тем, чтобы дать себе имя. Нам нравилось «Те, Кто Был Плотью». И «Коллективное Сознание Земли». И «Загруженные».

Но, к нашей безмерной печали, в имени не было нужды — потому что не с кем было разговаривать, некому представляться, и не могло возникнуть никакой путаницы от использования одних лишь местоимений. Мы уже много столетий сканируем небо в поисках инопланетных радиосигналов, но так ничего и не нашли.

Поэтому нам даже не пришлось решать вопрос о том, единственным или множественным числом себя называть. Да, когда-то мы были десятью миллиардами индивидов, так что множественное число было бы, безусловно, уместно. Но после того, как почти все Homo sapiens сделали Следующий Шаг, мы отказались от индивидуальности, поначалу с опаской, потом с восторгом — ибо кто не захочет принять в себя гений величайших математиков мира, остроумие лучших комедиантов, самоотречение добродетельнейших гуманистов, талант одарённейших композиторов и умиротворённость самых глубокомысленных философов?

Но нашлись и такие, что не захотели. Меннониты уж давно исчезли, луддиты тоже были делом далёкого прошлого. Однако осталась одна группа в Африке, что до сих пор жила, как их далёкие предки. Они не хотели делать Следующий Шаг — и мы вместо этого дали им знаменитый гигантский скачок: мы переселили их всех на Луну.

А что ещё мы могли сделать? Хотя мы и собирались стать чем-то бо́льшим, чем человек, мы по-прежнему оставались, и до сих пор остаёмся, человечными — мы не могли просто истребить их. Но мы также не могли оставить никого на Земле, поскольку после загрузки наших сознаний, после нашего слияния с глобальной сетью какой-нибудь фанатик мог испортить компьютеры и уничтожить наши беспомощные бестелесные сущности.

Идея поселить охотников и собирателей на Луне, казалось, сама отдавала лунатизмом: построить колонию для наименее технологически развитого народа в месте, где жизнь возможна лишь благодаря технологиям. Но мы посчитали, что на самом деле оказываем им благодеяние: с сердцем, работающем при слабой лунной гравитации, они смогут жить на десятки лет дольше, а их старики, которые в своём африканском вельде не имели доступа ни к искусственным костям, ни даже к простым инвалидным коляскам, смогут жить гораздо более активной жизнью, чем на Земле.

Более того: нас более не заботило, что произойдёт с экосистемой Земли, и мы знали, что неизбежное в будущем падение крупного астероида в конце концов приведёт к всемирной катастрофе. Последнее Племя, разумеется, ничего не сможет сделать, чтобы предотвратить метеоритный удар, и мы, лишённые тел, никак не сможем им помочь. Но теперь, когда они живут на безвоздушной и безводной Луне, лишь прямое попадание в их накрытую куполом экосистему сможет нанести реальный вред. Мы, вероятно, продлили жизнь их цивилизации на десятки миллионов лет.

Безопасность для нас, лучшая жизнь для них.

Идеальный взаимовыгодный сценарий.

Прасп смастерил себе крылья, растянув кожу слона между длинными деревянными пальцами. Когда Кари, его женщина, помогла ему пристегнуть крылья к рукам, их размах оказался в несколько раз больше, чем рост Праспа.

В старых, передаваемых в течение тысячи поколений историях, рассказывалось о ветре , невидимой руке одного из богов, которая движется сквозь воздух и толкает предметы. Но ветра, как и звёзд из легенд, здесь не существовало, и Прасп уже не был уверен, несмотря на все слышанные им увлекательные истории, были ли они в Ката Бинду , или Старом Месте. Собственно, он даже сомневался, а не миф ли само Старое Место. Как шары, один огненный, другой каменный — могут двигаться по небу? Как люди могут весить в пять или шесть раз больше, чем они весят здесь? Предки, по рассказам, не были более толстыми, разве что чуть пониже, чем сегодняшние люди. Какое волшебство могло добавить им столько лишнего веса?

Тем не менее, Прасп был доволен, что его вес такой, какой есть. Даже с огромными крыльями, которые он смастерил, он едва поднимался в воздух. Да, они годились для того, чтобы перелетать на них с дерева на дерево — в тех редких случаях, когда ему удавалось влезть на дерево, не повредив хрупкую конструкцию. Но летать, как птица — этого ему никак не удавалось. О да, даже без крыльев Прасп мог подпрыгнуть на высоту вдвое бо́льшую, чем его собственный рост. Но ему нужно было гораздо выше.

Прасп хотел коснуться центра крыши мира.