Лорел Гамильтон - Арлекин

Дверь под моей спиной задрожала. Что-то тяжелое навалилось на нее с той стороны. Ричард поднял меня над собой, так что моя грудь оказалась у него перед лицом. Он не спрашивал словами, но спросил глазами, своей силой. Он хотел, чтобы та часть меня, что была волком, откликнулась на его зов. Он звал волка во мне способом, далеким от восприятия человеком. Но я все еще была слишком человеком, просто человеком.

Но волк человеком не был, и он ответил на зов. Это отбросило меня в стену, будто я была дверью, и все шли сквозь меня. Ричарда отбросило в центр комнаты, но он все еще пытался держать меня. Его сила горячей рукой накрыла мне рот, не давая дышать, не давая говорить.

Это было так, будто жидкость в моих венах закипела. Я сгорала в ней, но я знала, что это всего лишь температура тела животного, волка. Я теперь понимала, почему ликантропы становились горячее с приближением полнолуния, их подогревали изнутри их звери. Это была новая боль, боль, которой поделился мой волк, и я сгорала в ней.

Я не знала, что дверь взломали. Первое, что я поняла, это что в комнате была охрана. Я ничего не слышала, кроме биения пульса в висках. Они пытались оттащить от меня Ричарда, заставив его разжать хватку, выпустить меня и позволить мне уйти. Наконец кто-то двинул ему кулаком по лицу, и горячая струйка крови потекла от него ко мне, отдавая мне его зверя.

Из под моих ногтей полыхнуло жаром. Я поднесла руки к лицу и задалась вопросом, как огонь может литься из-под моих ногтей, но это была всего лишь кровь. Кровь лилась раскаленным дождем с кончиков моих пальцев.

Тело Ричарда перетекало передо мной, мех обтекал мускулы, перемещающиеся под ним, и было похоже, будто Ричард, перекидываясь, увлекал моего волка вслед за своим. Вытягивал его из огня и крови моего тела. Я бы согласилась на что угодно, все бы отдала, чтобы боль прекратилась. Я не думала о том, что если перекинусь, могу потерять своих леопардов. Я не думала о том, что если перекинусь, Ричард победит. Я даже не думала о том, чтобы молить «заставь это прекратиться, Боже, пусть это остановиться!» Если бы мне сказали, что единственный способ это остановить, перекинуться в волка, я бы им воспользовалась. Только бы все наконец прекратилось!

Я почувствовала силу Жан-Клода, как прохладный, успокаивающий ветерок. Я все еще боролась с волком, который пытался вырваться из меня, зубами и когтями разрывая мое тело. Я снова могла слышать, и первое, что услышала, был хаос голосов. Крики, вопли, голос Клаудии поверх остальных голосов.

–Ульфрик, не делай этого!

Голос Жан-Клода прошел сквозь мое сознание, и сквозь разум Ричарда, поскольку мы были связаны.

«Мои метки удержат ее в человеческом облике, Ричард. Что бы ты ни сделал, ты убьешь ее.»

Ричард проревел.

–Она моя! - Он стоял надо мной. Я даже забыла, что лежу на полу. Ричард больше не был человеком. Он был тем киношным человеком-волком, за исключением того, что его мех был цвета корицы, и половые признаки были заметны, в отличие от бесполых киношных монстров. С моего ракурса все в нем было чудовищно большим. Местами из-за ракурса, а местами из-за боли.

Волк во мне разрывал мое тело, пытаясь показать когти из-под моих ногтей. Пытаясь растянуть тело, поскольку ему не хватало в нем места. Теперь, благодаря Жан-Клоду, я могла дышать, и я воспользовалась этим, чтобы закричать. Я кричала от боли, вопила, и это помогало. Я все еще была человеком, все еще могла говорить.

–Нет!

Надо мной нависло испуганное лицо Клэя.

–Отдай мне своего волка, Анита.

Когтистая лапа рванула его в сторону. Ричард схватил его.

–Нет, - взревел он, - никто из моей стаи не остановит это.

–Не твоя стая, - раздался голос Жан-Клода откуда-то из глубины комнаты. - Стая моя, потому что то, что является твоим, по закону вампиров, является и моим. Они - мои волки, не твои.

Я повернула голову и увидела его в дверях. Он стоял там, такой красивый, такой холодный, и его глаза горели мерцающим огнем. Я протянула к нему свои окровавленные руки. Я кричала:

–Помоги мне!

Ричард внезапно развернулся. Слишком быстро для телохранителей, слишком быстро для любого из нас. Он врезался в Жан-Клода, и они оба вкатились вглубь спальной, исчезая из моего поля зрения.

Клэй снова потянулся ко мне. Он был в крови, но я не могла понять, ранен ли он или просто успел испачкаться.

–Отдай мне своего зверя, - попросил он.

Он не повиновался прямому приказу Ульфрика. Но в тот момент меня это мало заботило. Я схватила его за руку, и он склонился к моему рту, позволив мне его поцеловать. Сильнее, чем когда-либо прежде, я почувствовала, как перетекает в него мой волк. Я захлебывалась мехом и кровью, и еще кучей совершенно нереальных вещей. Я задыхалась, и Клэй оставался прижатым ко мне, пока его тело менялось. Он забрал моего зверя, втолкнул его в себя, но не боролся с ним. Я теперь знала, насколько это больно, и мне было жаль, что я не могу это остановить.