Лорел Гамильтон - Смеющийся труп

Моему агенту Рисии Мэйнхарт: красивой, умной, честной и уверенной в себе. Чего еще может пожелать писатель?

Выражаю благодарность:

Как всегда, моему мужу Гарри, который, несмотря на десять лет совместной жизни, все еще самый дорогой мне человек. Джинджер Бучанан, нашему редактору, которая поверила в нас с Анитой с самого начала.

Кэрол Кохи, нашему английскому редактору, которая переправила нас с Анитой через океан. Марсии Вулси, которая первой прочла рассказ об Аните и сказала, что ей понравилось. (Марсия, пожалуйста свяжитесь со моим издателем, я буду очень рада с тобой поговорить.)

Ричарду А. Кнааку, доброму другу и уважаемому альтернативному историку. Наконец-то ты узнаешь, что было дальше.

Дженни Ли Симнер, Марелле Сэндс и Роберту К. Шифу, которые всегда считали, что эта книга не имеет себе равных. Удачи тебе в Аризоне, Дженни. Нам будет тебя не хватать.

Деборе Миллителло, за то, что она всегда поддерживала меня в трудную минуту.

М.С. Самнеру, соседу и другу. Да здравствует альтернативные историки!

Спасибо всем, кто посещал мои чтения на Виндиконе и Каприконе.

Особняк Гарольда Гейнора стоял посреди ярко-зеленой лужайки, под сенью живописных куп деревьев. Дом сверкал в лучах жаркого августовского солнца. Мой босс, Берт Вон, остановил машину на гравиевой дорожке. Гравий был такой белый, что больше напоминал отборную каменную соль. Откуда-то доносился тихий шелест невидимой дождевальной установки. Несмотря на сильную засуху, подобной которой уже лет двадцать не бывало в Миссури, трава казалась исключительно сочной. Но довольно. Я прибыла сюда не для того, чтобы беседовать с мистером Гейнором об искусственном поливе. Я приехала, чтобы поговорить о восставших из мертвых.

Не о воскресших. Я не такой мастер. Я имела в виду зомби. Шаркающих мертвецов. Разлагающиеся трупы. “Ночь опустилась на кладбище...” Вот таких зомби. Хотя, безусловно, менее колоритных, чем те, кого рисует нам Голливуд. Я аниматор. Это просто работа, как любая другая.

Анимирование стало легальным бизнесом всего пять лет назад. Прежде оно было только Божьей карой, религиозной практикой или приманкой для туристов. В Новом Орлеане все так и осталось, но здесь, в Сент-Луисе, это бизнес. Причем весьма прибыльный, во многом благодаря моему боссу. Он, конечно, мошенник, прохвост, жулик, но будь я проклята, если он не знает, как делать деньги. Это хорошая черта для дельца.

Берт ростом в шесть футов и три дюйма, широкоплечий – в колледже играл в футбол, – и у него уже наметился пивной животик. Темно-синий костюм, который он носит, сшит так, чтобы этот животик скрывать. Костюм стоимостью в восемьсот долларов обязан скрыть хоть стадо слонов. Светлые волосы Берта пострижены ежиком – спустя много лет он снова в моде. Морской загар придает выразительность его физиономии, контрастируя со светлыми волосами и глазами.

Берт поправил синий в красную полоску галстук и смахнул с загорелого лба бусинку пота.

– Я слышал в новостях, что возникла идея использовать зомби на полях, загрязненных пестицидами. Это сбережет здоровье живым.

– Зомби разлагаются, Берт, и предотвратить это не возможно. К тому же они стремительно тупеют.

– Ну, это же только такая идея. По закону у мертвецов нет прав, Анита.

– Это пока.

Нехорошо оживлять мертвых, чтобы они на тебя пахали. По-моему, это очевидно, но никто меня не слушает. Наконец правительству пришлось принять меры. Собрался общенациональный комитет, состоящий из аниматоров и прочих специалистов. Мы должны были рассмотреть условия труда для зомби.

Условия труда! Они не понимают. Нельзя трупу создать приличные условия труда. Он их все равно не оценит. Зомби могут ходить и даже разговаривать, но все-таки они очень-очень мертвые.

Берт снисходительно улыбнулся. Я с трудом удержалась, чтобы не врезать по его наглой морде.

– Я знаю, что вы с Чарльзом заседали в этом комитете, – сказал Берт. – Разбирали по косточкам все тонкости этого бизнеса и изучали зомби. Тем самым вы сделки хорошую рекламу “Аниматор Инкорпорейтед”.

– Я это делала не ради рекламы, – сказала я.

– Я знаю. Ты веришь в свое маленькое дело.

– Ты последний ублюдок, – сказка я с приветливой улыбкой.