Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Кто хотел обвинить вас?

– Ее родители. Они были безутешны, ведь Лорейн – их единственная дочь. Поскольку руководил раскопками именно я, они решили, что это моя вина. Они судились с университетом, но, разумеется, дочь уже нельзя было вернуть. Видимо, именно из-за этого отца Лорейн в конце концов хватил инфаркт. Ее мать умерла несколько лет спустя. – Куигли покачал головой. – Самое удивительное, что эту девушку будто бы поглотила пустыня. В один прекрасный день она села на мотоцикл, помахала рукой и исчезла. – Профессор поглядел на Джейн. – А теперь, вы говорите, ее тело обнаружили в Бостоне?

– Но мы считаем, что ее убили здесь, в Нью-Мексико.

– Прошло так много времени. И только сейчас мы узнали правду.

– Не всю. Именно поэтому мы и приехали.

– Тогда нас допрашивал какой-то детектив. Кажется, его звали Макдоналд или что-то в этом роде. Вы говорили с ним?

– Его звали Макдауэлл. Он умер два года назад, но все его записи теперь у нас.

– Господи! А ведь и он был младше меня. Все они были моложе, и все уже умерли. И Лорейн. И ее родители. – Профессор устремил на Джейн взгляд своих ясных голубых глаз. – А я по-прежнему жив и здоров. Никогда не знаешь, что тебя ждет, верно?

– Профессор, я понимаю, это было давно, но мы очень просим вас вспомнить то лето. Расскажите нам о дне, когда исчезла Лорейн. И обо всех студентах, с которыми вы тогда работали.

– Детектив Макдауэлл опросил всех, кто тогда был здесь. У вас наверняка сохранились эти записи.

– Но ведь вы лично знали студентов. И наверняка вели полевой дневник. Документировали раскопки.

Профессор Куигли встревоженно посмотрел на Фроста, чье алое лицо стало еще на тон ярче.

– Молодой человек, я вижу, вы больше не в состоянии выносить эту жару. Может, лучше поговорим в моем кабинете? Это в административном здании парка. Там есть кондиционер.

На фотографии Лорейн Эджертон стояла в последнем ряду, бок о бок с мужчинами. Черные волосы она забрала в хвостик, словно желая выделить свое сильно загоревшее лицо – широкий подбородок и выпирающие скулы.

– Мы называли ее амазонкой, – сказал профессор Куигли. – Не за выдающуюся силу, а за бесстрашие. И не только физическое. Лорейн всегда высказывала свое мнение, не раздумывая, будут у нее из-за этого неприятности или нет.

– А у нее бывали неприятности из-за этого? – осведомился Фрост.

Куигли с улыбкой глядел на лица бывших студентов, которые теперь уже достигли среднего возраста. Если, конечно, были еще живы.

– Со мной – нет, детектив. Ее честность забавляла меня.

– А других?

– Ну, знаете, как это бывает в группах. С одними конфликтуешь, с другими ладишь. А этим молодым людям было едва за двадцать, так что нужно все это помножить на гормоны. От таких проблем я изо всех сил старался держаться подальше.

Джейн внимательно рассматривала фотографию, сделанную в самый разгар сезона. На ней студенты расположились в два ряда – те, что были спереди, стояли на коленях. В футболках и шортах все они выглядели симпатичными, загорелыми и здоровыми. Рядом со студенческой группой стоял профессор Куигли – пусть лицо его казалось полнее, а бакенбарды пышнее, зато фигура, как и теперь, была худощавой.

– В этой группе гораздо больше девушек, чем юношей, – заметил Фрост.

Куигли кивнул:

– Обычно так оно и бывает. Похоже, женщин археология привлекает сильнее, чем мужчин, – они с бо́льшим усердием берутся за такие утомительные занятия, как чистка и просеивание.

– Расскажите мне о молодых людях, изображенных на фото, – попросила Джейн. – Что вы о них помните?

– Вы думаете, кто-то из них мог убить Лорейн?

– Для краткости отвечу: да.

– Детектив Макдауэлл опросил всех. Но так ничего и не обнаружил, а потому никого из них не привлек по этому делу.

– Тем не менее мне бы хотелось узнать все, что вы о них помните.

Куигли некоторое время поразмышлял над просьбой Джейн. А потом указал на азиата, стоявшего рядом с Лорейн.

– Джефф Чу, готовился поступать в медицинскую школу. Очень умный мальчик, только вот нетерпеливый. Думаю, здесь ему было скучно. Сейчас он работает врачом в Лос-Анджелесе. А это Карл, не помню, как его там. Обычный неряха. Девочкам все время приходилось убирать за ним. Третий парнишка на этом снимке, Адам Станчефф, изучал музыку. Таланта археолога за ним не водилось, а вот на гитаре он играл хорошо. Девочкам нравилось.

– И Лорейн тоже? – поинтересовалась Джейн.

– Адама любили все.