Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Я имею в виду, с точки зрения романтических отношений. У Лорейн был роман с кем-нибудь из них?

– Интрижки Лорейн не интересовали. Она упорно занималась своей профессией. И это меня всегда восхищало в ней. Мне бы хотелось, чтобы как можно больше студентов походили на нее. Однако в основном мой курс посещают знатоки «Расхитительницы гробниц». Они понятия не имеют, что им придется таскать землю. – Он замолчал, пытаясь понять выражение лица Джейн. – Вы разочарованы.

– Пока я не узнала ничего нового – все это мы уже читали в записях Макдауэлла.

– Сомневаюсь, что мне удастся добавить хоть что-нибудь стоящее. А если что и вспомню, то после стольких лет этому вряд ли стоит верить.

– Макдауэллу вы сказали, что ваши студенты вряд ли причастны к этому исчезновению. Вы до сих пор так считаете?

– Мое мнение не изменилось. Знаете, детектив, все они были хорошими ребятами. Некоторые, конечно, ленились. И порой перебирали с выпивкой, когда ездили в город.

– А как часто они это делали?

– Раза два в неделю. В Гэллапе тоже, знаете, особо делать нечего. Ну и взгляните на каньон. Кроме здания администрации парка и нескольких лагерей, здесь ничего нет. Впрочем, днем сюда наведываются туристы, и в каком-то смысле это развлечение, потому что они ходят вокруг нас и задают вопросы. Но, помимо общения с ними, можно развлечься только поездкой в город.

– Вы упомянули туристов, – заметил Фрост.

– Детектив Макдауэлл проработал этот вопрос. Нет, я не могу припомнить среди них ни одного убийцы-психопата. Правда, увидев такого, я вряд ли понял бы, с кем имею дело. И уж конечно не смог бы вспомнить его лицо, особенно четверть века спустя.

«В этом-то и состоит проблема, – подумала Джейн. – Спустя двадцать пять лет воспоминания стираются или, что еще хуже, преобразовываются. Выдумки становятся правдой». Она глянула в окно, на дорогу, ведущую к каньону. Всего-навсего грунтовая дорога, над которой взметаются клубы раскаленной пыли. Для Лорейн Эджертон она стала дорогой забвения. «Что же случилось с тобой в пустыне? – задумалась Джейн. – Ты села на свой мотоцикл, выехала из каньона и словно бы провалилась во временну́ю яму, чтобы двадцать пять лет спустя снова выбраться из нее, но уже в Бостоне, в музейном ящике. А пустыня давным-давно уничтожила все следы твоего путешествия».

– Профессор, можно мы пока возьмем эту фотографию? – попросил Фрост.

– Но вы ее вернете, правда?

– С ней ничего не случится.

– Просто с того сезона у меня осталась только эта групповая фотография. Без таких снимков мне трудно припомнить всех. Когда каждый год к тебе приходит по десять студентов, имена начинают путаться. Особенно если преподаешь столько лет, сколько я.

Джейн отвернулась от окна:

– Каждый год вы берете по десять студентов?

– Я ограничиваюсь десятью из организационных соображений. К нам всегда поступает больше, чем мы можем принять.

Джейн указала на фото:

– Но здесь только девять студентов.

Профессор, нахмурившись, глянул на фотографию:

– Ох, верно. Был еще и десятый, но он уехал в самом начале лета. Когда пропала Лорейн, его здесь уже не было.

Вот, оказывается, почему в деле Макдауэлла было только восемь бесед с коллегами Лорейн.

– А что это был за юноша? Тот, что уехал? – поинтересовалась Риццоли.

– Студент. Только что окончил второй курс. Очень умный парень, однако чрезвычайно тихий и немного неуклюжий. Он не очень подходил для этой группы. Я принял юношу только из-за его отца. Но парню здесь не понравилось, так что через несколько недель он собрал вещички и уехал с раскопок. Стажировался он уже в другом месте.

– Вы помните, как звали этого юношу?

– Его фамилию я, конечно же, помню. Ведь его отец – Кимбалл Роуз.

– Мне должно быть известно это имя?

– Всем, кто связан с археологией, оно известно. Это современный лорд Карнарвон [11] Лорд Карнарвон – английский граф, египтолог и собиратель древностей. В ноябре 1922 года лорд Карнарвон и Говард Картер открыли гробницу Тутанхамона. .

– И что это значит?

– То, что у него есть деньги, – догадался Фрост.

Куигли кивнул:

– Вот именно. У господина Роуза денег много – он заработал их на нефти и газе. Формально он не изучал археологию, занимается ею непрофессионально – однако талантливо и с увлечением, а еще финансирует раскопки в разных странах мира. Речь идет о десятках миллионов долларов. Если бы не было людей вроде него, если бы не существовало грантов, мы и камня не смогли бы с места сдвинуть.