Тесс Герритсен - Хранитель смерти [litres]

– Мне очень хочется это понять, – признался он.

Через десять минут, проведенных под местным солнцем, Джейн поклялась, что больше не станет жаловаться на бостонское лето. Спустя несколько секунд после того, как они с Фростом вышли из взятой напрокат машины с кондиционером, у нее на лице тут же выступил пот. Песок был таким горячим, что, казалось, обжигал ступни сквозь туфли. Солнце пустыни сияло так ярко, что Джейн щурилась даже под темными очками, которые приобрела на одной из попавшихся по пути заправочных станций. Фрост купил такие же, и в сочетании с костюмом и галстуком они наверняка придали бы ему сходство с агентом секретной службы или персонажем из «Людей в черном», если бы его лицо не приобрело тревожно-красный оттенок. Создавалось впечатление, что у него вот-вот прихватит сердце.

«Как же этот старикан умудряется работать?» – удивилась про себя Риццоли.

Заслуженному профессору Алану Куигли было семьдесят восемь лет, однако это не мешало ему, преклонив колени, сидеть на самом дне раскопа и терпеливо ковырять совком в каменистой земле. Его изношенная грязная панама с загнутыми по бокам полями казалась такой же старой, как и он сам. Профессор трудился в тени брезентового полога, однако даже в этом случае здешняя жара запросто могла свалить и куда более молодого человека. Действительно, студенты из его бригады уже закончили работу и теперь дремали в тени неподалеку, но старый профессор продолжал откалывать камни и собирать в ведро рыхлую землю.

– Появляется определенный ритм, – пояснил Куигли. – Дзен-раскопки, так я это называю. Молодые ребята выкладываются полностью, выплескивают всю нервную энергию. Они считают, что мы ищем клад, а потому торопятся найти золото быстрее других. Или хотя бы до конца семестра – если он приходит раньше. Они либо полностью истощаются, либо, обнаруживая лишь землю и камни, теряют интерес. Так или иначе, но это случается с большинством. Однако серьезные ребята – те редкие личности, которые продолжают работать, – понимают, что человеческая жизнь проходит в мгновение ока. За один сезон невозможно раскопать то, что копилось веками.

Сняв солнечные очки, Фрост вытер со лба пот:

– Так что же… э-э-э… что вы откапываете там, профессор?

– Мусор.

– Как?

– Это мусорная куча. Место, куда сваливали отходы. Мы ищем битую посуду, кости животных. Изучая то, что считали нужным выбросить, можно многое узнать о том или ином обществе. А здешняя община была крайне интересной. – Куигли натужно крякнул и поднялся на ноги, вытирая рукавом обветренный лоб. – Эти старые колени уже давным-давно пора заменить. Первое, что портишь, занимаясь нашей профессией, – это проклятые колени. – По приставной лестнице он выбрался из раскопа. – Роскошное место, правда? – проговорил профессор, окидывая взглядом пейзаж – долину, усеянную древними развалинами. – Когда-то этот каньон был обрядовым местом, здесь совершали священные ритуалы. Вы уже посмотрели парк?

– Боюсь, что нет, – ответила Джейн. – Мы только сегодня прилетели в Альбукерке.

– Вы так долго добирались из Бостона и не хотите посмотреть на каньон Чако, одно из лучших мест раскопок в стране?

– У нас мало времени, профессор. Мы приехали, чтобы поговорить с вами.

Он фыркнул:

– Тогда вам придется оглядеться, ведь это место и есть моя жизнь. Я провел в этом каньоне сорок сезонов – во всяком случае, все то время, когда не нужно было читать лекции в университете. А теперь я ушел на пенсию и могу полностью посвятить себя раскопкам.

– Поискам мусора, – добавила Джейн.

Куигли рассмеялся:

– Да. Полагаю, можно сказать и так.

– А Лорейн Эджертон работала в этом же месте?

– Нет, мы стояли вон там, по другую сторону каньона. – Профессор указал на скопище каменных руин, видневшихся вдали. – Со мной работала бригада студентов – старшекурсники и аспиранты. Обычный состав. Некоторые из них и в самом деле интересовались археологией, а иные приехали, только чтобы получить диплом. Или повеселиться всласть, а может, даже потрахаться.

Джейн не ожидала услышать грязное словцо из уст семидесятивосьмилетнего старика, однако этот человек бо́льшую часть жизни провел, работая бок о бок с сексуально озабоченными студентами.

– Вы помните Лорейн Эджертон?

– О да. После того происшествия я, конечно же, не забыл о ней. Эта девушка была моей аспиранткой. Весьма целеустремленной и крепкой, как скала. Во всем том, что случилось с Лорейн, разумеется, хотели обвинить меня, хотя она сама прекрасно могла за себя постоять.