Том Клэнси - Государственные игры

– И как там, удачно?

– По-видимому, да, – предположил Маккаски. – Доминик стал затворником, как это бывает с миллиардерами.

– Однако быть затворником, еще не означает быть неприкасаемым, – возразил генерал. – Если атака в лоб не приносит успеха, можно всегда использовать обход с фланга. Как насчет денег, которые он переслал через Науру? Может быть, до него удастся добраться с этой стороны? Это как раз может оказаться той самой веткой чертовски огромного дерева.

– Несомненно, – согласился Маккаски. – Такой человек, как Доминик, может использовать сотни, если не тысячи, банков, чтобы финансировать подобные группировки по всему миру.

– О'кей, но зачем? – недоумевающе поднял плечи Роджерс. – Он развернул фронт по всему миру, и в нем должны быть слабые участки. Жажда власти? Не похоже. Он является патриотом своей Франции, так почему же его волнуют события в Англии, Южной Африке или где-то там еще? Зачем ему распылять свои силы подобным образом?

– Затем, что, кроме всего прочего, он еще и бизнесмен международного уровня, – объяснил ему Маккаски. – Одной из главных вещей, которые бывают утрачены после терактов, является доверие к системе. Угон самолета – и мы теряем веру в безопасность полетов. Объем авиаперевозок тут же на какое-то время падает. Взрыв в туннеле – и люди начинают пользоваться мостами или отсиживаются по домам.

– Но ведь инфраструктуры восстанавливаются.

– Верно, но только до поры до времени, – уточнил Маккаски. – Но что произойдет, если несколько систем ослабить одновременно? Или раз за разом наносить удары по одной и той же? Взгляните на Италию. В 1978 году итальянские “красные бригады” похитили премьер-министра Альдо Моро и трясли всю страну месяц за месяцем. Затем как отрубило, в начале девяносто первого года, когда на Апеннины из-за политических разборок хлынули беженцы из Албании. Террористы ударили по Италии снова. Эти события разделяют тринадцать лет, почти что день в день, тем не менее весь международный бизнес дал отмашку на отход. Для них Италия стала снова неуправляемой. У них не было уверенности в правительстве. Иностранные инвестиции начали сокращаться почти мгновенно. Что случилось бы, не прекратись терроризм или распространись он шире? Финансовые потери стали бы просто неизмеримыми. Посмотрите на Голливуд.

– А что стряслось с Голливудом?

– Думаете киностудии принялись открывать тон-ателье во Флориде из-за того, что там солнечнее или дешевле недвижимость? Вовсе нет. Они опасались, что землетрясения и расовые волнения могут разрушить киноиндустрию.

Роджерс пытался упорядочить всю информацию, которую выплеснул на него Маккаски. Судя по выражению лица Даррелла, он и сам был занят тем же.

– Даррелл, – задумчиво произнес генерал, – как много белых расистских группировок существует сейчас, по вашим оценкам, в Соединенных Штатах?

– Мои оценки вам не понадобятся. – Маккаски перелистнул несколько страниц во второй папке с надписью “Расистские группировки”. – Согласно самым свежим данным ФБР, у нас действует семьдесят семь группировок расистов-неонацистов-скинхедов, и общая численность их членов составляет около тридцати семи тысяч человек. Из них почти шесть тысяч состоят в вооруженных формированиях, организованных по принципу милиции.

– И каков их разброс?

– По стране? – уточнил Маккаски. – В основном в каждом штате и во всех главных городах каждого штата, включая Гавайи. Некоторые выступают против черных, некоторые – против азиатов, евреев или мексиканцев, а некоторые – против всех, вместе взятых.

– Вообще-то неудивительно, – прокомментировал Роджерс. Он был зол и старался отогнать от себя некую собственную обескураженность. Он припоминал по обширным историческим источникам, которые ему довелось прочесть, как сами отцы-основатели испытали горькое разочарование от того, что независимость не означала конца неравенству и расовой ненависти. Генералу пришла в голову фраза из письма Томаса Джефферсона к Джону Адамсу «Томас Джефферсон – 3-й президент США (1801 – 1809), Джон Адамс – 2-й президент США (1797 – 1801). Авторы Декларации независимости.». Для достижения таких целей, писал этот автор Декларации независимости, “должны пролиться еще реки крови и пройти еще долгие годы разобщенности; но результат все же стоит и этих рек крови, и этих лет разобщенности”. И Роджерс не позволил бы ни себе, ни кому-либо из тех, кто служили с ним бок о бок, прогнуться на этом пути под тяжестью груза.