Том Клэнси - Государственные игры

– Конечно, – ответила она.

– И наложить лица конкретных людей? – уточнил Худ.

– Да, можно встраивать фотографии или компьютерную графику. В точности, как в кино.

Перед Худом начинала проясняться картина, которая ему совсем не нравилась. Он не спеша подошел к телефону и, присев на кровать, снял трубку.

– Я собираюсь позвонить в свою контору, – пояснил он Нэнси. – Происходит нечто такое, что начинает вызывать у меня серьезное беспокойство.

Женщина понимающе кивнула.

– Если мир находится в шатком равновесии, не стоит менять его полюсы местами.

Худ посмотрел на Нэнси. Та вовсю улыбалась. Благослови ее Господь, подумал он. Ее настроения все так же могли вылиться в самые неожиданные эмоциональные всплески.

– Так уж выходит, – заговорил Худ, набирая номер Майка Роджерса, – что мир – или изрядная его часть, скорее всего действительно пребывает в шатком равновесии. И вполне может статься, что ты единственная из всех, кто способны его удержать.

Записав весь перечень сведений, понадобившихся Худу, Роджерс переправил их Энн, Лиз и Дарреллу. Обычно информационные запросы направлялись непосредственно в подразделения, отвечающие за разведку, личные досье, взламывание кодов и тому подобное. Однако Худу понадобилась масса самых разнообразных данных, и поручить их добычу Роджерсу было не только удобным, но и целесообразным способом держать своего заместителя в курсе свежих новостей.

Роджерс пообещал снова выйти на связь как можно скорее.

Сразу же после этого позвонил Альберто и сообщил генералу о том, что затеял Боб Херберт. Роджерс поблагодарил его и сказал, что не хотел бы беспокоить Херберта своим вызовом с приказом о возвращении. Даже если звонок в аппарате Боба и был отключен, сигналы вибратора могли лишний раз его отвлечь. Кроме того, шеф разведки знал, что за спиной его есть товарищи. Будучи единственными испытанными в полевых условиях сотрудниками Оперативного центра, они были повязаны между собой своими особыми взаимоотношениями.

Вешая трубку, Роджерс ощутил в равной мере гордость и тревогу за Херберта. Первым побуждением генерала было позвонить на одну из американских баз в Германии, чтобы оттуда выслали группу эвакуации. Однако на период проведения “дней хаоса” в американских подразделениях, размещенных в Германии, был издан приказ, запрещающий перемещение личного состава и увольнительные отпуска. Меньше всего правительства Америки и Германии хотели бы каких-то инцидентов с участием военных, которые могли бы спровоцировать неонацистов. А потому, учитывая сложные обстоятельства, было бы лучше предоставить Херберту свободу действий. Роджерс как раз прикидывал шансы Херберта на успех, когда появился Даррелл Маккаски. На лице его было такое выражение, будто он испытывает сильнейшую боль, а в руках он держал хорошо отличимые по внешнему виду белые папки ФБР с печатью бюро и грифом “Только для прочтения” на обложке.

– Быстро у вас получилось, – заметил Роджерс. Маккаски тяжело плюхнулся в кресло.

– Это потому, что у нас уже были, как сказал бы Ларри Раклин, “фигняции” на личность этого самого Доминика. Господи, как же осмотрительно он жил. У меня для вас есть еще материалы, но все оказалось большой пустышкой.

– Все равно, давайте посмотрим, – предложил Роджерс. Маккаски раскрыл верхнюю папку.

– Изначально его имя было Жирар Дюпре. Его отец владел в Тулузе процветающим заводом по производству запасных частей для аэробусов. Когда в восьмидесятые годы французская экономика переживала кризис, Жирар уже успел перевести семейный бизнес на компьютеры и компьютерные игры. Его частная компания “Демэн” оценивается приблизительно в миллиард долларов.

– Но такого рода деньги уже отнюдь не… Как вы их там назвали?

– Фигняциями, – напомнил Маккаски. – В самом деле – это не фигняции. И похоже, он чист, как лошадь леди Годивы «Леди Годива – жена графа Мерсийского во времена английского короля Эдуарда Исповедника (XI в.). Согласно легенде, чтобы граф освободил от налога жителей покровительствуемого ею г. Ковентри, она согласилась с его условием обнаженной проехать по городу верхом, что и сделала, сидя на белоснежной лошади и приказав горожанам закрыть окна и оставаться в своих домах. Фигурирует в поэмах А. Теннисона, Л. Ханта и др.». Единственным пятном, когда его поймали за руку, кажется, можно назвать некую схему отмывания денег, которую он осуществил через трастовый фонд “Науру фосфат инвестмент”.