Эрик Ластбадер - Черное сердце

— Ты солдат или шпион? Что ты здесь фотографировал?

Он осклабился. По палубе косо хлестал дождь, потоки воды с журчанием обтекали металлические стойки ограждения, с шумом пузырились в планширах. Поверхность реки стала серой, на ней виднелись широкие колеблющиеся полосы, словно проведенные кистью художника-импрессиониста. Вершины деревьев раскачивались на ветру.

Тол ткнул Киеу стволом в подбородок:

— Твое оружие, — он старался перекричать шум бури, — отдай мне свое оружие.

Словно во сне, Киеу расстегнул кобуру на левом бедре и вынул пистолет.

Апсара танцевала, отправляя таким образом послание богам. Порою на ней был национальный костюм, порою она кружилась в танце совершенно голая, тело ее было умащено благовониями и блестело — языки огня в жаровнях отражались в изгибах бедер, груди поднимались и опускались в такт музыке, она умело управляла своим дыханием. И вот он видел ее, бледное обезглавленное тело, гротескный кривляющийся обрубок, чей танец был грубой пародией на прекрасный и тонкий кхмерский балет.

Киеу била дрожь, волосы прилипли ко лбу, он чувствовал, как капли тяжело бьют в темя, словно иглы, старающиеся добраться до теплого мягкого мозга.

— Поднимайся, — скомандовал Тол. — Ты уже достаточно отдохнул.

Он с силой ударил Киеу по ребрам:

— Подумать только, это же был твой последний отдых в жизни, — и расхохотался. — По крайней мере, в этой жизни.

Киеу встал, в голове его по-прежнему мелькали видения. В одежде, обнаженная, обезглавленная. Любовь, похоть, ужас. Все сейчас смешалось.

— Бери свою поклажу, мит Сок, — приказал Тол.

Киеу шел по палубе, держа головы перед собой, за ним шагал Тол. Они медленно прошли по корме и спустились в обшитый досками маленький док.

Углубившись метров на двадцать в джунгли. Тол велел ему остановиться.

— Это там, мит Сок, — произнес он тоном триумфатора. — Ты один из немногих, кто по достоинству оценит это зрелище, не сомневаюсь.

Киеу равнодушно повернул голову и поглядел, куда показывал грязный палец Тола. В просветах между лианами он увидел людей в коричневой форме со знаками v виде красных звезд. Их было трое. Трое других были в той же форме, что и он, в форме вьетнамской армии!

— Они не сумели спасти своих офицеров, — объяснил Тол, — они не умеют сражаться. — Он снова подтолкнул Киеу: — Неси свою поклажу туда, мит Сок. Мне только что пришла в голову одна мысль, мы с тобой славно повеселимся.

Киеу споткнулся о присыпанный листьями корень и, не удержавшись, упал на колени. Ноша его вывалилась из рук. Он поднял ее и осторожно вытер грязь со щеки Малис.

— Подойди к тем солдатам, — приказал Тол. Дождь уже почти прекратился, но воздух не стал суше: начали парить листья. Тол подошел к Киеу и забрал у него из рук головы. Киеу попытался вцепиться в голову Малис, но Тол изо всех сил ударил его стволом по рукам.

— Отойди туда, — скомандовал Тол.

Он поднял головы, поставил ногу на труп русского военного. Потом быстро нагнулся, сорвал с формы звезду и приколол ее себе на грудь.

— Вот так. А теперь, будь другом, сфотографируй меня... Нет, нет, погоди, — он повернул головы, — я хочу, чтобы эта смотрела в камеру. В конце концов, он был полковником и заслужил сфотографироваться рядом со мной.

Все три головы он держал перед собой, на уровне груди.

— Кроме того, — продолжал Тол, — надо, чтобы его лицо было очень четким, мы используем снимок в пропагандистских целях, — теперь голос его почти звенел. — Подумай как следует, мит Сок, сделав этот снимок, ты послужишь добром делу, делу Черного Сердца.

Киеу сделал несколько шагов назад, и когда между ним и Толом оказалось больше трех метров, расстегнул чехол и достал аппарат. Навел резкость, диафрагму и выдержку, чуть сместил объектив, чтобы Тол находился в центре кадра, и нажал кнопку затвора.

Бело-голубое пламя, словно язык демона, вырвалось из объектива: на Тола летел миниатюрный реактивный снаряд.

Он успел только удивленно раскрыть рот — и ракета взорвалась. Он отлетел назад, ударившись спиной о ствол дерева, немного проехал по мокрому склону и выпрямился: практически весь удар приняли на себя три отрезанных головы. Одно плечо его кровоточило, но в целом Тол не пострадал.

Он рванулся за автоматом, который взрывом отшвырнуло в сторону, но над ним уже стоял Киеу.

Цель большинства видов боевых искусств, учил его Мусаши Мурано, заключается прежде всего в том, чтобы лишить противника подвижности. Для этого требуется определенное время, даже несмотря на то, что поединок может быть очень скоротечным. Помни, мы говорим не о секундах и не о десятых долях секунды, речь идет о сотых или даже тысячных, и если действует по-настоящему подготовленный профессиональный убийца, тогда у твоего соперника появляется шанс убить тебя.