Томаш Ржезач - Пациент доктора Паарелбакка

Вместе с ним мы вынесли Бобина из машины и положили в лодку.

— Ему очень плохо, — сказал я здоровяку по-немецки.

— Не беспокойтесь, наш доктор быстро поставит его на ноги, — успокоил меня парень и пощупал у Бобина пульс. — По-моему, ничего страшного…

Ветер срывал с дюн струйки песка, шуршал пучками редкой жесткой травы. Кругом ни души. Лишь в сотне метров от берега качался на волнах моторный катер да на горизонте виднелось большое судно.

— По моим бумагам он будет теперь значиться как Рольф Янковски. До судна нам рукой подать.

Затем парень сел в лодку, которую стало потихоньку относить от берега, и, слегка махнув мне рукой, взялся за весла. Через минуту лодка уже причалила к катеру. Я видел, как бессильного, недвижного Бобина вынесли на палубу, взяли на буксир лодку, потом слушал гул мотора, постепенно стихавший, пока совсем не слился с шумом моря. Катер то появлялся, то исчезал в волнах.

Я огляделся.

По дороге со стороны Остенде к конечной остановке трамвая, возившего летом на пляж туристов, шли два старика. Сейчас трамвай не ходил. Я сел на гребень дюны, достал бинокль и увидел, как моторный катер пришвартовался к большому судну.

Сошлись клочья подъемных кранов, катер поднялся в воздух, а затем плавно опустился на палубу — вернулся па свое постоянное место.

По-прежнему глядя в бинокль, я увидел, как на мачте взвился зеленый вымпел. Такой сигнал не значился ни в одном морском коде. Это было адресованное мне сообщение о том, что пассажир доставлен на палубу.

Я сидел и с каким-то странным безразличием смотрел, как скрывается за горизонтом судно, не испытывая облегчения от того, что Бобин наконец-то находится в полной безопасности.

Вариантом А мне запрещался совместный с Боби-ном отъезд на океанском судне. Мне отводилась роль куропатки-самочки, отвлекающей и уводящей лису пт гнезда.

Теперь норвежцу-археологу пришло время исчезнуть. Мой трюк с «ягуаром» наверняка уже раскрыт.

* * *

Было около половины десятого. Бельгийско-французскую границу я миновал без затруднений.

В эти минуты Гана Шульцова, вероятнее всего, лежала еще в медвытрезвителе, а парни из ЦРУ ломали себе головы над тем, что же случилось с ее супругом. А заодно и со мной.

Я поставил «ягуар» на ближайшей, заранее намеченной стоянке, где имелся телефон аварийной службы, и, связавшись с ней, сообщил, что к ночи должен быть в Париже, а моя машина сломалась. Мне обещали помочь и предложили для дальнейшего пути «ситроен». Прежде чем его доставили, я повозился немного в «ягуаре» с распределителем — прерывателем зажигания и, думаю, надолго лишил его способности прерывать и распределять.

А часом позже уже мчался к Парижу в новой машине.

* * *

— Здравствуй, — встретил меня в Париже Виктор. — Ну и заварил же ты кашу! Знаешь, гоняясь за тобой, они подняли на ноги всю европейскую резидентуру ЦРУ и своих агентов из службы НАТО!

Мы сидели в маленьком бистро на улице Монже неподалеку от Пантеона. Я с аппетитом уплетал теплые парижские рогалики и пил, как это принято в Париже, черный, пахнущий цикорием кофе с ромом.

— Вот видишь, Виктор, с какой выдающейся личностью ты сидишь… — усмехнулся я.

Он покровительственно похлопал меня по плечу:

— Слушай, парень, дело это еще далеко не доведено до конца.

Я подозвал к себе толстого, усатого бретонца в спнем переднике, вытиравшего стойку, и заказал бутылку холодного пива. Поставив передо мной четвертинку эльзасского «Пешера», тот снова принялся протирать и без того сверкавшую чистотой стойку.

— Что с Бобином?

— Он еще в пути, на судне. А в остальном с ним все в полном порядке. — Виктор долго молча смотрел на меня, а затем заговорил снова: — Есть тут одна возмоя*-ность. Резерв на крайний случай. Но, если мы однажды его используем, больше к нему возвращаться будет нельзя.

Да, как видно, наделал я ему хлопот.

— Тебе надо смываться в два счета, — лаконично заметил он.

«Безусловно, — подумал я. — Как только они разберутся, кто да что к чему, никто меня тогда не спасет».

— Мы тоже потихоньку смотаем удочки, как спровадим тебя отсюда, — таков приказ Центра.

Я допил пиво и заказал еще бутылку.

— Они ищут тебя уже и в Париже, я это знаю. Благо еще, что французы недолюбливают молодчиков из ЦРУ…

Он щелкнул пальцами, подзывая официанта.

Мы расплатились и ушли.

Я прилег отдохнуть, и, пока я спал, Виктор связался с Центром и получил разрешение использовать резервный канал возврата.